Dreams. Lerysol

и объятиями, но выросла, взрослая. Не научила, что делать с разбитыми тарелками и бокалами, когда вою, когда больно, когда за мгновение из родных в чужие. Сейчас понимаю, чуть разбаловали. Хочу так же чувствовать себя в домике, хочу снова принцессой с новым платьицем, плакать в объятиях родных от глупостей надуманных, навыдумывали всякого, просто девочка.

      Кто научит? Слова первых влюбленных? Самих еще не оперившихся, желторотых, но гордых и таких громких, красноречивых, веселых, бывали всякие. Среди них и гордые, одинокие, непонятые и непостижимые, дорогие спортивные, накопила и взрослых с опытом, свернутых, а потом заметила: у каждого своя история. Своя игра с правилами, с верхушкой озвученные, но такие сложные под гладью океана, что не разобраться и не запомнить всё сразу, сложно. А главное, меня меняют в совокупности, учат другим, своим правилам. Как им объяснить? Притворяюсь, зеркалю, пока интересно, но в итоге зачем?

      Моим учили комфортным, праздничным, с обнимашками и желаниями. А с большего не понимаю их тарабарщину, любят говорить, не отнять у них этого, так ведь я и понимала их эмоции. Кивала в такт, нравилось. Словно сговорившись, спустя конфетный, захотели понимания большего, оказывается, мало понимания настроения, совсем мало, оказывается.

      Кто их научил? Слова, без слов. Вспомнила. Кто-то, любя, кричал до слёз, до сломанной сигареты, до дрожи кончика мизинца, кто-то по-английски, другие сами давали повод прочь, но все, настолько разные, настаивали понять их язык.

      Кто обучает языку мужчин? Загуглила, дефицит предложений. Обмолвилась однажды подружка давняя дальняя: «Попробуй познакомиться с матерью его, если поверит, расскажет на понятном тебе языке, о его шестеренках, кнопках, возможностью быть надолго рядом». Долго, непривычно, слишком сложно. Как теперь вживить в меня чужую капсулу, полезную для принятых правил? Не научиться мне, скорее, некому с терпением, уже независима, не хочу быть, если не диктую собственные правила. Займусь телесной внешней красотой, а внутренней из найденного сосуда вычерпаю.

      «Алло, мам-м-м-м? Ты как? Соскучилась, заеду». «Да, пап-п-п, ты в стране? Ух какой. Захотелось тебя увидеть, вечерком можно? Конечно, что тебе купить?»

      Напитаюсь. Ничего. Особенная. Жду особенного, может не в этой, сниму границы, попробую еще, если уже рядом такие находят, то я-то точно.

      Повторяла, повторяла, повторяла себе, заклинала, стонала, улыбаясь, жду.

      «Алло, да, как? Женится?»

      Дистанционно поцелуй

      Скука, с..а!

      А тебя?

      И меня!

      А если плохо?

      Скучаешь по черточкам с чертиками.

      Но могло бы быть?

      Сомневаюсь. Не изменится.

      Тебя может отчаянно тянуть, на станцию вокзала, где были оставлены вещи, но ведь там давно уже сменились декорации, даже расписание. Электрички ходят совсем по-другому, а некоторые всё так же жестко и без опозданий. А ты так любишь опаздывать, чуть задерживаться