Аннушка. Наташа Шторм

булькающей пены. Высокую причёску прикрывала резиновая шапочка, а в руках бабушка держала бокал с вином.

      ─ «Изабелла». Напиток моей молодости. Знаешь, мы с твоим дедом позволяли себе иногда, как это теперь говорят? Расслабиться.

      Я бы с удовольствием послушала воспоминания бабули, но времени не было.

      ─ У нас беда!

      Бабушка повернула лицо в мою сторону и поправила очки.

      ─ Твоя мать нахамила королеве Англии, и её заперли в Тауэре?

      ─ При чём тут мать?

      Бабуля пожала плечами.

      ─ При всём. Все беды в нашем семействе происходят исключительно из-за неё. Помнишь, три года назад она умотала в Париж?

      ─ В Лондон.

      ─ В Лондон? ─ старушка выгнула бровь. ─ Пусть так. Но! Она забыла выключить воду. Во сколько нам тогда обошёлся ремонт у всех соседей, живущих ниже?

      ─ Бабуль, тут дело не в маме.

      Разбушевавшаяся бабушка меня не слышала.

      ─ Вот где она сейчас? Я же нам два абонемента в консерваторию купила, годовых. Скажи, где носит эту шаболду?

      Я кашлянула.

      ─ Этой шаболе, как ты выражаешься, шестьдесят лет. И она имеет право…

      Старушка взвизгнула.

      ─ Не имеет! ─ тонкая кисть, похожая на куриную лапку, показалась над водой. ─ Мы все являемся примером для Милочки. А вот какой пример подаёт эта мерзавка, играя в гольф с семидесятилетним лордом? Я скажу, если ты не понимаешь. Дурной!

      ─ Лорд умер полгода назад. И мы его оплакали. ─ Я тяжело вздохнула. ─ Сейчас мама в Альпах. Катается на лыжах.

      ─ Ага! Ещё лучше! Только сломанных конечностей в нашей семье не хватает.

      Эх, зря я пришла в гости. Мне изрядно надоело слушать постоянную критику в адрес моей матери, которая, заработав приличную пенсию, полностью вышла из-под контроля своей родительницы.

      ─ Рада, что у тебя всё в порядке, бабуля! Я пойду?

      Встав с края ванны, я уже хотела удалиться, как старушка вынырнула, поднимая столб пены.

      ─ А чего приходила? Полотенце подай!

      Завернув щуплое тельце в махровую простыню, я помогла бабушке ступить на коврик.

      ─ Да так, о Милке поговорить хотела.

      ─ Ладно. Пошли чай пить.

      ─ Вот так всё получилось. ─ Смахнув одинокую слезу, я шмыгнула носом.

      ─ Значит, зять очередной явился. Ох, не люблю я этих зятьёв. ─ Бабушка вставила в длинный мундштук сигарету без фильтра и глубоко затянулась.

      ─ Ага. И я не люблю. Просто ненавижу. Так что делать будем?

      Бабуля поправила халат-кимоно и вытащила из буфета бутыль с наливкой.

      ─ Можем порчу на него навести или сглаз какой. Хочешь?

      Я открыла рот от изумления. И такое мне говорила ярая атеистка и убеждённая коммунистка?

      ─ Глазками-то не лупай. Пошутила я. ─ Влив в себя вишнёвки, бабуля порозовела. ─ Сколько моей правнучке лет?

      ─ Двадцать. Не помнишь?

      ─ Я-то помню, а вот ты, видать, забыла. Забыла себя в её возрасте? Забыла, как из дома сбежала, как столицу