История о гномах и сиротке Марысе. Мария Конопницкая

что когда прошлою весною его телята забежали в лес, то вот этакий малюсенький человечек помог ему отыскать их и загнать на пастбище. Он ещё погладил его по голове, насыпал в шапку земляники и сказал:

      – Не бойся! На вот тебе, сирота.

      Тем временем Чепухинский-Вздорный подошёл к костру, вынул трубку изо рта и вежливо сказал:

      – Здравствуйте, дети!

      Пастушонки важно ответили на это:

      – Здравствуйте, господин гном!

      Только девчонки прижались друг к другу, натянули платки так низко, что из-за них едва виднелись концы их носов, и, вытаращив глаза, смотрели на гостя голубыми глазами.

      Чепухинский-Вздорный с улыбкой посмотрел на них и спросил:

      – Можно погреться у вашего костра? Очень холодно!

      – Конечно, можно, – решительно ответил Яська Кшеменец.

      – Мы не скряги какие-нибудь! – добавил Шафарчик. А Юзик Срокач ещё сказал:

      – Садитесь, господин гном. На почётное место.

      И он подобрал полы серого кафтана, давая гостю место у костра.

      – А когда картошки испекутся, то и покушать можете, если хотите, – гостеприимно промолвил Кубусь.

      Другие тоже не молчали:

      – Понятное дело! Того и гляди, как испекутся, – от них уж дух идёт!

      Сел тогда Чепухинский-Вздорный и, ласково глядя на румяные личики пастушонков, заговорил растроганным голосом:

      – Детки вы мои милые! Чем же я вам отплачу?

      Но едва он сказал это, как Зоська Ковальчанка, закрыв глаза ладонью, быстро прокричала:

      – А вы нам сказку расскажите.

      – Э!.. Что сказка! – сказал на это солидно Стах Шафарчик. – Правда всегда лучше сказки.

      – Верно, верно, что лучше! – согласился Чепухинский-Вздорный. – Правда лучше всего.

      – Ну, коли так, – весело воскликнул Юзик Срокач, – то расскажите нам, откуда на этом свете взялись гномы?

      – Откуда они взялись? – повторил Чепухинский-Вздорный и собирался было начать повествование, как вдруг картофель начал лопаться с превеликим треском, и дети тотчас же кинулись выгребать его из пепла и угольев.

      Учёный муж всё-таки сильно испугался этого внезапного шума и, отскочив в сторону, спрятался за полевым камнем. И только из этой крепости он наблюдал, как дети едят какие-то круглые и дымящиеся шары, о которых он не имел ни малейшего понятия.

      Потом он раскрыл книгу и, опёршись на тот же самый полевой камень, дрожащею рукою начал вписывать следующие слова:

      «Народ в этой стране настолько воинственен и мужественен, что даже и малые дети пекут в горячем пепле картечные пули, и когда эти пули от жары с треском начинают лопаться, тогда мальчики, с пелёнок привыкшие презирать смерть, и даже слабые девочки выгребают эти с ужасным грохотом лопающиеся картечи и ещё дымящиеся прямо подносят к устам. Я был сам очевидцем, свидетелем сего, и, изумляясь такому рыцарскому мужеству, для вечной памяти потомства сие записываю. Дан в поле, на нераспаханной земле,