Открывая глаза. Екатерина Сергеевна Шемелева

на них не обращали, что заставило Киру удивиться.

      «Даже Максим?» – подумала она, и в следующую секунду Максим разогнулся и с интересом посмотрел на нее. Слава хмыкнул и остановился у его стола:

      – Думаешь, Максимельян бы тебя заметил? Могу тебя понять: он еше ни одну девушку не оставил без внимания.

      Кира смутилась и с непониманием уставилась на Чебанова. Он встал рядом с креслом Максима и скрестил руки на груди:

      – Разницы между нами не видишь?

      Еще пару секунд Кире было жутко неудобно перед Максимом за происходящий цирк, потом – странно, что другие коллеги не отвлекаются от ноутбуков. Она внимательно посмотрела на Славу и тело охватило странное ощущение. Она не сразу поверила этому чувству, однако игнорировать появление картины с желто—серым ромбом на стене за спиной Чебанова было невозможно. Она никак не могла тут оказаться, ее собственная картина, висящая над диваном в гостиной. Кира сфокусировалась на ней, затем снова на Славе. Да, Чебанов был настоящий, самый живой Чебанов из всех возможных. А Максим… не был Максимом. Перед ней находилась трехмерная модель, в которой жизни не больше, чем в кукле—марионетке. Он смотрел на нее привычным заигрывающим взглядом и его не смущала ни растерянность Киры, ни ухмыляющийся Чебанов за ее спиной. Максим просто смотрел, смотрел, словно ожидал команды к дальнейшим действиям.

      Стараясь не обращать внимания на холодок, подбирающийся к солнечному сплетению, Кира перевела взгляд на Славу. Максим как ни в чем не бывало отвернулся к компьютеру.

      – Слава, что происходит?

      – Сон, – негромко ответил Чебанов, все еще усмехаясь. – Осознанный – и крайне скучный.

      – Не может быть. Нет, нет…. Я же четыре часа работала! – Кира запустила подрагивающие руки в волосы. Учащенный пульс отчетливо слышался в ушах. – Ехала сюда от самого дома…

      – Происходит все, чего ты хочешь – или что ожидаешь.

      – Трамвай, улица – ладно, но как же туман? Весь город покрыт пеленой, этого я не хотела, не думала об этом.

      – Не пелена, а облака, – поправил ее Слава. – Это мое творение.

      Заработал принтер, и Кира проводила взглядом Дашу, которая будничной походкой прошагала к аппарату.

      – Жуткий, дурацкий сон, – Кира несмело оглядывала копии коллег. Наклонившись к самому столу, стучала по клавиатуре Лера, набирал номер, но не мог дозвониться, Витя. Просто нажимал кнопки, ждал, крутя телефонный провод, утапливал рычаг и набирал комбинацию цифр по новой.

      Слава без энтузиазма наблюдал за Кирой, постукивая по спинке кресла:

      – Ты днем на них не насмотрелась? Кстати, а меня ты решила не создавать?

      Он усмехнулся, но увидев абсолютно потерянный взгляд Волковой, посерьезнел.

      – Не может сон длиться пять часов! И встретить реального человека во сне невозможно, это просто кошмар, только крайне извращенный. Но, может, я проснусь и ничего не вспомню, м? – Кира, путано рассуждая, рассматривала окружение. Теперь каждая деталь интерьера казалась ей ненастоящей,