Листопад. Ольга Громыко

не говорите. Она меня вусмерть заругает, если узнает, что я к вашей одеже прикасалась.

      – Делать мне больше нечего, – проворчал он, натягивая рубаху. Вот привязалась, малахольная. Теперь уж и отнекиваться неловко, придется идти к ней домой, искать порчу. Кошка вертелась под ногами, требовательно мяуча, но кормить ее было нечем – мясо они вчера доели, а молоком Дарриша, не в пример деревенским Муркам, брезговала. Не забыть купить рыбы у мальчишек, наказал он себе. Селянские ребята частенько тянули бредень по узкой речушке, охотно уступая улов за монетку-другую. Черная кошка ведьмара была притчей во языцах, пожалуй, даже большей, чем он сам. Ходили слухи, что он покупает для нее парное мясо. Висельников, разумеется. А даже и говядину – где это слыхано, переводить мясо на кошку, когда малолетки, бывает, мрут от голода в особенно суровые зимы!

      Она терпеливо ждала, пока он оденется. Украдкой разглядывала его, он чуял затылком. Селяне считали, что густые усы и окладистая борода защищают их от сглаза, а кроме того, означают ум, жизненную силу и достаток. Интересно, что думала девушка о его двухдневной щетине, светлой, но все равно заметной? Да и волосы он стриг коротко, до плеч, чтобы не мешали. Впрочем, некоторые женщины считали его привлекательным. А может, просто любопытно было, каково оно – с неклюдом. Они использовали его, он использовал их, а потом обычно жалел и, сколько мог, избегал повторения.

      Леся не из таких. Скорее наложит на себя руки, чем прикоснется к ведьмарю.

      – И кто ж тебе моей подмоги просить насоветовал? Подружки или родители? – спросил он.

      – Нет у меня подружек, – вздохнула она. – Я глупенькая, им со мной неинтересно. И родителей давно нету. Сирота я, у родичей живу. Сама идти надумала.

      Девушка присела на корточки и осторожно погладила кошку по спине, мигом приметив блестки седины в густой кошачьей шерсти. Кошка была совсем старенькая, страх как костлявая, навряд ли перезимует, – с жалостью подумала девушка. Старики баяли, что ведьмарь жил в лесу с незапамятных времен – еще Лесина прабабка бегала к нему гадать, – и всегда вокруг него крутилась черная кошка. Эта же или другая? Ведьмарь-то, похоже, нисколько не стареет, а кошка совсем плоха. И котеночка на смену не видать…

      Он смотрел на них, не веря своим глазам. Дарриша никогда не приближалась к чужим людям. Особенно к женщинам. Ревновала. Правда, с возрастом все реже и реже. Наверное, считала ведьмаря кем-то вроде своего последнего и оттого самого любимого котенка, давно переросшего мать, но все такого же непутевого.

      И мало кто осмеливался приласкать черную кошку. В деревне таких отродясь не держали – только пестрых да полосатых. Черных кутят сразу топили, веря, что это земное обличье нечистых духов.

      Прихватив котомку, он вышел из избы. Кошка выскочила следом, помялась на холодной земле и шмыгнула обратно. Села за порогом и серьезно смотрела, как он закрывает дверь – провожала.

      Леся метнулась было к знакомой тропинке, но он, не обращая на девушку внимания, пошел совсем в другую сторону. Когда она, растерянная, нагнала его и засопела в спину, не решаясь подать голос,