Легко!. Николай Степанов

тропинку и, пройдя несколько шагов, обратился к Брякуну.

      – Меч-то я в руках держал, но сражаться им не умею. Еще пораню кого ненароком. Ты же вон тоже без оружия.

      – Э, нет, не угадал. У меня вот что имеется. – «Спаситель» с любовью продемонстрировал извлеченную из-за широкого пояса плеть. – Подбрось камешек вверх.

      Я выполнил просьбу. Раздался звонкий щелчок, и на землю упали две половинки оказавшегося непрочным куска горной породы.

      – Здорово! – искренне восхитился я.

      – А ты думал! Не смотри, что я худой и ростом не вышел. В Гранске мне соперников нет.

      – Теперь понятно, почему тебя послали в горы.

      – Поделись соображениями. – Брякун напрягся, ожидая подвоха.

      – Здесь, наверное, достойных противников – пруд пруди.

      – Точно. Вон уже и первый показался. Не хочешь кости размять?

      – Это и есть крудд?

      – Он самый.

      Не знаю, почему я представлял себе крудда в виде шимпанзе с испорченным характером, но то, что вышло нам навстречу… Моему взгляду предстал рослый тип в укороченных штанах из черной кожи. Его мощный, как у атлета торс, покрытый густой седой шерстью, не сочетался с длинными, абсолютно безволосыми руками, складывалось впечатление, будто он надел на голое тело бараний жилет. Толстая шея сразу переходила в голову, а маленькие круглые глаза на почти плоском лице были едва различимы за редким черным мехом, который закрывал также всю голову, за исключением ушей и носа. Уши у аборигена были действительно как у шимпанзе, а нос имел явный уклон в правую сторону. Если такой начнет разминать кости – без переломов не обойтись.

      Незнакомец с отсутствующим взглядом шел, пошатываясь, словно перебрал накануне.

      – Приветствую вас. Как поживаете? – Язык мой – враг мой.

      – Паршиво поживаю, – не сбавляя хода, ответил крудд, – но скоро все изменится.

      – Надеюсь, к лучшему? – не унимался я.

      Абориген наконец остановился и сфокусировал взгляд на вопрошавшем.

      – Это еще кто такой? – пробасил он.

      – Я. Алексей Рябцев. В ваших краях проездом. С кем имею честь беседовать? – Волнение, охватившее меня при виде столь колоритного существа, невольно заставило перейти на официальный тон.

      – С кем ты там чего имеешь, мне без разницы. Мне теперь вообще все без разницы. Дай пройти! Не видишь – тороплюсь.

      – Обезьяна она обезьяной и остается. Никакого тебе гостеприимства, – вмешался в разговор Брякун. – Человек к нему со всей душой, а тут тебе ни «здравствуйте», ни «будьте любезны». Что за манеры?!

      – Это он-то человек? А ты тогда кто?

      – Я?! – возмутился мой проводник. – Тоже человек!

      – Не вижу сходства. Он на урода похож гораздо меньше, чем ты.

      Понятия о красоте у всех разные, потому о ней и не принято спорить, но, похоже, Брякуну этого никто не говорил. Мужик был оскорблен в лучших чувствах и не смог спокойно пропустить оскорбление.

      – Ах ты, аспид мохнатый, мало я тебя в прошлый раз учил! Еще хочешь? – Задира закатал рукава.

      – Так