Ясным летним утром. Джеймс Хедли Чейз

сестра отошла, на ходу поправляя пояс, ее мысли явно были заняты какими-то другими вещами.

      Мо потоптался на месте, потом медленно двинулся к выходу. Только выйдя на улицу, он понял, что так и несет букетик фиалок. Он вернулся к продавщице цветов и протянул ей фиалки.

      – Мама сегодня плохо себя чувствует, – сказал он. – Возьмите цветы себе. Завтра я куплю еще. Она была бы рада, если бы вы взяли цветы.

      Вернувшись к себе, он сел на кровать и закрыл лицо руками. Он сидел так, пока не удлинились тени и в комнате не стало совсем темно. Он забыл, как нужно молиться, но он попытался. Все, что у него получилось, бормотать снова и снова:

      – Святой Иисус, присмотри за мамой. Позаботься о ней, останься с ней. Она нужна мне.

      На большее он был не способен.

      Когда транзистор в квартире этажом ниже оглушительно заорал, он спустился к телефону-автомату на другой стороне улицы и позвонил в больницу.

      Бесстрастный женский голос сообщил, что его матери все еще немного нехорошо. Он попросил поговорить с ее лечащим врачом, и ему сказали, что врач занят. Остаток вечера Мо провел в баре. Он выпил две бутылки кьянти и, когда наконец вернулся к себе, был слегка пьян.

      Глава третья

      Утром в четверг Крамер, пока ел яичницу с ветчиной, а Хелен, которая никогда не завтракала, наливала ему вторую чашку кофе, произнес как будто между прочим:

      – Милая, ко мне сегодня утром прилетает Мо Зегетти. Он останется на ланч.

      Хелен расплескала кофе, повернувшись, чтобы посмотреть на мужа.

      – Кто?

      – Мо Зегетти. Ты ведь его помнишь? – сказал Крамер, не глядя на нее. Он потянулся за тостом и принялся размазывать по нему масло.

      – Ты говоришь об этом… этом жулике? Он же только что вышел из тюрьмы, кажется?

      – Он вышел почти два года назад, – мягко произнес Крамер. – И он хороший парень. Ты ведь раньше его любила, Хелен.

      Хелен резко опустилась на стул. Она немного побледнела.

      – Чего он хочет?

      – Ничего. У него теперь свое дело, – сказал Крамер, помешивая кофе. – Он звонил мне вчера. Приезжает в Парадиз-Сити по делам. Он знает, что я здесь, и решил меня навестить. Приятно увидеться со старым другом. Он хороший малый.

      – Он преступник! – с нажимом произнесла Хелен. – Джим! Ты обещал держаться подальше от этих негодяев. Ты должен помнить о нашем положении! А что, если кто-нибудь узнает, что сюда заходил бывший заключенный?

      Крамер с трудом сдерживал нарастающий гнев.

      – Да брось, Хелен, успокойся. Он просто старый друг. И то, что он сидел в тюрьме, ничего не значит. Теперь он честный гражданин. Я же сказал… у него свое дело.

      Хелен посмотрела на мужа долгим испытующим взглядом.

      Он заставил себя взглянуть ей в глаза и улыбнуться.

      – Что у него за дело?

      Крамер пожал плечами:

      – Не знаю. Спросишь сама, когда увидишься с ним.

      – Я не хочу его видеть! Не хочу, чтобы он приходил сюда! – Она сделала глубокий вдох и продолжила: – Послушай, Джим, ты уже пять лет