Ищейки Российской империи. Анна Пейчева

силы подойти поближе. Пёс даже не зарычал – очевидно, наслаждался чудесным чувством свободы от надоедливого насекомого. – Впрочем, что я удивляюсь – ваша дурацкая подогреваемая мостовая создает им просто тепличные условия. Это еще повезло, что не энцефалитный попался…

      – Елизавета Андреевна, вы спасли мне жизнь, – серьезно сказал Филипп Петрович. – Я ваш вечный должник, сударыня. Хрупкая, можно сказать, тургеневская барышня – и такая реакция, такие способности, полный контроль над ситуацией… Я восхищен, если позволите. Восхищен.

      – Помогите мне с Пусей, и мы в расчёте, – сказала Лиза. – Кто ж знал, что мы наткнемся на хозяйские апартаменты – глядите, в этой комнате кровать стоит, стол, посуда какая-то. Наверное, этот ваш безумный Мяурисио и живёт. Пёс просто защищал свой дом… А знаете, Филипп Петрович, родилась у меня одна идейка. – Лиза заговорщецки подмигнула шефу.

      Удерживая пса за ошейник, она вытащила из кармана мышку-меховушку и сунула собаке под нос.

      – Ищи! Давай-ка, Дружок, найди нам нашего Пуську. И своего хозяина заодно. Мы вот кота потеряли, а твой владелец – связь с реальностью. Ну, нюхай! Ищи!

      Пес послушно понюхал меховушку, чихнул и заскулил.

      – А ты будешь хорошо себя вести, если я тебе сниму намордник? – строго спросила его Лиза.

      Пёс завилял хвостом.

      – Ну ладусики, – сказала Лиза, размотала шарф с собачьей морды и привязала его к ошейнику.

      Дружок рванул вниз по лестнице. Лиза едва за ним поспевала. Да когда уже кончатся эти пробежки, ну сколько можно-то, ферритин вас всех побери! – злилась она, хватаясь за правый бок, который начал немилосердно колоть.

      На первом этаже пёс принялся скрестись в неприметную дверь, которую Лиза с Филиппом Петрович ранее приняли за вход в кладовку, а потому проигнорировали.

      – Вы гляньте – винтовая лестница! Ведет на самый верх! Ага!

      Еще одно испытание для натруженных ног – похоже, влажные ботинки натерли приличные мозоли, – и троица (а если считать игрушечную мышку-меховушку, то квартет) оказалась перед выходом на заветную крышу. Сквозь распахнутую дверь лились яркий электрический свет и могучий бас Мяурисио, выводящего нечто вроде «Узри Коспожу в себе». Толстяк стоял к ним боком, метрах в двадцати, и не замечал незваных гостей. Так же как и глупый Пуська, беззаботно спящий в корзинке здоровенного квадрокоптера.

      Пёс дернулся было к хозяину, однако Лиза скомандовала: «Тихо! Сидеть!» – и собака послушно опустилась на последнюю ступеньку, еле слышно поскуливая от нетерпения.

      – Это он, сударыня? Ваш Пуссен? – уточнил Филипп Петрович на всякий случай. Лиза быстро-быстро закивала. – Попробуйте позвать его – возможно, тогда нам удастся избежать конфликта с главой церкви на глазах у тысяч его разгоряченных последователей.

      – Пуся! Пуська! Пусятина! – зашипела Лиза, осторожно выглядывая из-за косяка. – Кто хороший котик? Кто миленький котик? Иди сюда, тебе говорят, пупырка папавериновая!

      Миленький