Двое, не считая призраков. Наталья Нестерова

семейных трусах на диване с газеткой, с глупым боевиком по телику и без умных речей о разнице аудиального и кинестетического типов восприятия вербальной информации. Словом, Леночка ушла и сгинула. Отыскивать ее, каяться, извиняться Антон не торопился.

      Он долавировал до своего подъезда. Как обычно, рядом прогуливалась Ирина Сергеевна, соседка с первого этажа. Антон поздоровался.

      – Поздно работаешь, – отозвалась соседка. – Деньги, наверно, гребешь?

      – Лопатой, – подтвердил Антон.

      – У порога яма, – предупредила соседка, – сантехники сегодня выкопали, а зароет Пушкин. Не провались!

      – Спасибо! – поблагодарил Антон.

      Пиликнул кодовый замок, железно звякнула за спиной Антона дверь, и он резко затормозил у почтовых ящиков.

      Ирина Сергеевна полгода назад преставилась. Умерла то есть, деньги на похороны собирали. Перепутал! Хорошо, по имени не обратился! И голос как у нее! Впрочем, все старухи друг на друга похожи, как вялые помидоры.

      Антон жил в родительской двухкомнатной квартире. Танька на втором курсе института выскочила замуж. После смерти отца мама к ней переехала, помогала внуков воспитывать. Антону исполнилось тридцать, когда мама погибла под колесами автомобиля пьяного подонка. Сейчас Антону тридцать пять. Пятилетка без маминых инспекторско-санитарных набегов, хозяйство немудреное и откровенно запущенное.

      Но сейчас, едва открыв дверь, он унюхал запах, который бывал после маминых визитов. Хлорно-лимонный дух моющего средства, аппетитный аромат борща и запах… запах отсутствия многослойной пыли.

      Антон вошел в квартиру. Так и есть, чистота, порядок, постель убрана, подушки на диване в шеренгу, на плите кастрюли с едой, в ванной на веревках белье сушится. Ай да Танька! Что это на нее нашло?

      Нажал кнопку автоответчика на телефоне.

      Леночка лениво-деловым тоном:

      – Кажется, ты мне звонил? Прости, не могла ответить. Сделай еще одну попытку. Целую!

      Хитрость белыми нитками шита. Женская гордость не позволяет завопить: «Ты меня бросил?», окольными путями кружит, добирается к его телу.

      От Таньки сообщений не было. Антон набрал номер сестры.

      – Милая! – с искренним чувством благодарности, замешенным на удивлении, проговорил он. – Ты настоящий друг, товарищ и брат! То есть брат – это я, и я люблю тебя всеми клетками своего истерзанного сердца.

      – Денег надо? – осадила сестра. – Сколько?

      – Не надо денег! Я хочу выплеснуть на тебя цистерну любви, плюс ушат признательности. Танька! Спасибо!

      – За что?

      – За уборку, готовку и скромный сестринский подвиг. Танька, а как часто ты его можешь повторять?

      – Пьешь? – ответила сестра вопросом на вопрос. – В алкоголика превращаешься? Не женился вовремя, теперь сопьешься.

      – Трезв как младенец. Ты же у меня сегодня была? Порядок навела, квартиру вылизала, борщ и, – Антон поднял крышку над сковородкой, – и, пожалуйста, котлеты…

      – Проспись!