Парижская любовь Кости Гуманкова. Юрий Поляков

зазубрен, как пила, передние лапы похожи на скорпионьи клешни, а челюсти огромны и кровожадны…

      Василий Иванович и Валерий Павлович обреченно переглянулись, а Бусыгин тем временем уже рассказывал про то, как борется против использования служебных машин в личных целях. В частности, сегодня вечером все работники аппарата райкома, включая и самого БМП, разъедутся с конференции своим ходом, а не на традиционных черных «Волгах»… Заодно проверят работу муниципального транспорта! Зал устроил овацию.

      – Нравится? – тихо спросил дядя Базиль, имея в виду нарисованное кузнечикоподобное чудовище.

      – Роскошно! – отозвался Чистяков.

      – Я, знаешь, в детстве здорово рисовал… Мне даже советовали в Строгановку поступать… – вздохнул Мушковец.

      Конференция закончилась почти в одиннадцать часов вечера. Но Бусыгин еще спустился в зал и продолжал отвечать на вопросы в гуще масс, как это теперь стало модно.

      – На работу завтра не проспите? – тепло шутил он.

      – Не проспи-им! – радостно отвечали люди.

      БМП окружили плотным кольцом, смотрели на него с обожанием, а он удовлетворенно улыбался, подобный председателю колхоза, сфотографированному на фоне выращенного им небывалого урожая. Сотрудники аппарата сбились поодаль и, терпеливо удерживая на лицах гримасы умиления, ждали, когда же народ отпустит своего первого секретаря.

      – А вы рано просыпаетесь? – спрашивали люди.

      – В шесть! – отвечал БМП.

      – Ого!

      – Час занимаюсь физкультурой по старославянской системе. Потом бегаю от инфаркта. В восемь на работе.

      – Молодец…

      Вдруг какая-то глупенькая девочка с сахарорафинадного завода протянула Бусыгину свой пригласительный билет и робко попросила автограф. БМП в ответ добродушно рассмеялся, сказал, что он не кинозвезда, а скромный партийный функционер, но автограф дал – и тут же десятки рук протянули ему свои глянцевые картонки с золотым тиснением… Смущенно пожимая плечами, БМП принялся надписывать бесчисленные пригласительные билеты.

      – Вот это популярность! – Рядом с Чистяковым стоял Убивец и нежно наблюдал происходящее. – Любимец публики. К нам и то телевидение не ездит…

      – Да-а… Теперь вот так… – неопределенно ответил Валерий Павлович.

      – Давай-ка, Валера, я тебя домой подброшу! – предложил Иванушкин. – Ты у нас теперь безлошадный. Заодно и поговорим!

      Чистяков заколебался: конечно, Убивец зря не подойдет – есть у него какая-то важная информация, но, с другой стороны, вот так запросто уйти во время небывалого единения БМП с народом – это откровенная демонстрация неуважения, совершенно лишняя для Валерия Павловича в его нынешнем положении.

      – Брось! – заметив его сомнения, сказал Убивец. – Тебе это больше не нужно…

      – Не понял, – похолодел Валерий Павлович.

      – Поехали –