.

происходит сверхкомпенсация перенесенных потерь личностных ценностей с помощью увеличения эйфории, как и некоторых жизненных функций и благ (сублимаций). Эту защиту от невроза можно сравнить с прививкой. Она сохраняет свое действие только тогда, когда человек рад быть частью организованной структуры; если принадлежность к ней начинает вызывать раздражение и приобретает оттенок принуждения, защита теряет ценность.

      Конец социальной группы

      Когда мы говорили об условиях возникновения социальной группы, мы столкнулись с тем, что среди них – воздействие страха и разрушение надежды на то, что человеку удастся справиться со страданиями собственными силами; мы обнаружили уверенность в том, что вождь олицетворяет высшие идеалы, которые принесут спасение. Преданность лидеру, его интроекция означали для отдельных людей возвышение собственной воли, в то время как товарищи в группе давали не только объект любви и, следовательно, облегчение страха, но и источник силы и защиты.

      Там, где недостает этих отношений, цели и обещания группы перестают привлекать. Напротив, ограничения свободного мышления и желаний личности, которые налагает группа, начинают отторгаться. И также прекращается умиротворение страха, а сопровождающие его компенсации, которые так восхищали в организованной структуре, теряют свою привлекательность, как только эти условия не выполняются. Это происходит, когда внешние беды, жизненные невзгоды и опасность прекращаются и не поддерживаются искусственно (как это, например, можно сделать путем воспитания до самого конца), или, если вождь показал себя неспособным оправдать возложенные на него надежды, он утрачивает ореол идеала, и помощь товарищей по группе кажется излишней. Когда такое происходит, принесение в жертву самостоятельного мышления и действия, которых требует масса, воспринимаются как тягостное бремя, которое человек в ожесточении скидывает и ломает. Любовь к вождю превращается в ненависть к тирану, потребность в ненависти, которую раньше вождь направлял вовне, обращается против него самого, а потребность в любви ищет объекты за пределами прежнего узкого круга.

      Как и при любых больших жизненных изменениях, так и при оставлении или разрушении социальной группы сначала наступает регрессия, прежде всего, как правило, функциональная, принимающая форму примитивных бунтарских проявлений гнева; в политике, например, произойдет возвращение к прежним формам государственности и правления, в религии – реформация, или, в прямом смысле, «ретроформация». Но в то же время начнется формирование нового. Новая форма выстраивается аналогично описанному нами выше, когда человек обретает свободу от страха, рожденного чувством вины, и его губительных последствий после того, как защитные механизмы, используемые прежде для защиты от страха, не справились со своей работой. Но есть и определенные различия. Организованная структура – жесткое формирование и, следовательно, ей нелегко приспособиться