Патриарх Тихон. Крестный путь. Владислав Бахревский

Мне рассказали: Урицкий потребовал отставки, последние дни ЧК заправлял. Не смог обуздать кровавой вакханалии. Расстреливали не только ведь на Гороховой. В каждом районе города своя ЧК, свои палачи… В молодости Моисей Соломонович слыл за великого талмудиста, ради светлого будущего в тюрьмах сидел, а оно, это их будущее, кровью пропахло.

      – Вчера Ленин, сегодня Урицкий… Что день грядущий нам готовит?

      – Тебя тьма обуяла. Ступай, положи тысячу поклонов! – сурово приказал святейший.

      Грядущий день принес невероятное сообщение: в Москве чекисты арестовали дипломатов трех посольств: Великобритании, Франции, США.

      Взяли Локкарта – начальника специальной британской миссии, главного заговорщика, американских резидентов Каламатиано и Фриде, генерального консула Франции Гренара и рыбешку помельче. Американских шпионов приговорили к расстрелу, восемь дипломатов осудили на разные сроки тюрьмы, Локкарт и Гренар отделались испугом – их выслали.

      Изумившая мир чекистская акция заняла два дня, 18–19 августа, а 21-го святейшему принесли московскую вчерашнюю газету. В заметке о разоблачении шпионской сети красным карандашом были подчеркнуты строки: «В этом деле замешан патриарх Тихон, который начальнику миссии Локкарту обещал полное содействие».

      Святейший тотчас поехал на вечернее заседание Собора и выступил с заявлением о непричастности к заговору.

      В СНК помчался профессор Кузнецов, доказывал, что газета лжет, но с обыском к патриарху явились той же ночью. Допрашивали вежливо.

      – С Локкартом у меня никакой связи не было, – отвечал Тихон чекистам. – Два раза с официальными визитами приходил английский консул Оливер, передавал приветствия от Кентерберийского архиепископа, главы Англиканской церкви. Французский посол Нуланс у меня никогда не бывал. Приезжал представитель французской миссии Рене Маршан, говорил о намерении союзников восстановить Восточный фронт против Германии на территории России.

      Глубже чекисты копать не стали, Рене Маршан о беседах графа де Шевильи и патриарха на допросах говорил подробнее. На последней, уже августовской, встрече граф затрагивал вопрос о низвержении советской власти. К образованию Восточного фронта, к высадке союзных войск на Севере святейший отнесся сочувственно. На просьбу благословить все эти действия сказал, что благословляет при условии, если вторжения не принесут кровавого страдания России. Ярославский мятеж назвал бесплодным опытом.

      Материалы допросов, видимо, были известны Скворцову-Степанову, красному газетчику, комиссару финансов в первом советском правительстве. В те дни он писал о святейшем: «Первосвященник Тихон вместе со всеми крупными собственниками уже предается сладостной надежде, как германские палачи призовут крестьян и рабочих к покаянию и как виселицами и расстрелами приведут нашу страну к возрождению».

      За косвенное участие в заговоре Локкарта советская власть наложила на патриарха контрибуцию в сто тысяч рублей и сняла с продовольственного пайка.

      С