Золото. Книга 5. Татьяна Вячеславовна Иванько

Гордоксай приказал ему двадцать плетей…

      – Всыпьте, как приказал царь, и стерегите, чтобы не убёг, то лазутчик. Он северного воеводы человек. Я знаю его давно.

      Вот тут-то я решил драться. Но бесполезно. Отметелили меня со знанием дела, потом ещё и отлупили плетьми, как собаку, и швырнули в тухлую палатку с ломаными лавками и тряпьём, подобие чулана, рядом с отхожим местом.

      Я долго выравнивал дыхание, так больно было дышать помятыми рёбрами. И при этом лихорадочно соображал, что теперь делать. Это же надо прямо к Волку привёз Онегу… лучше бы ей к настоящему Серому попасть, с тем она бы справилась в два счёта, Яван рассказывал. А этот не пощадит…

      Как болит сердце. Так ещё не было. Никогда ещё не было такой беды. Ни разу не было со мной ещё такого, чтобы так невыносимо тяжко, так больно. Чтобы такая безысходная тоска владела мной. Никогда ещё я не страдал настолько. И я не могу вновь войти в это соприкосновение с Авой, как было накануне… как я ни силюсь, как ни напрягаю внутренний голос, как не рвусь, ничего не выходит… Эта моя боль – это её… ну так услышь меня! Зачерпни моих сил полной горстью! Справься, отгони немочь! Отгони морок! Ава! Услышь меня! Боже, помоги мне, помоги мне добраться до неё. Помоги протянуть руку через расстояние. Если она выдержит, я поспею, я спасу её…

      Поверить невозможно в то, что произошло. В то, что Онега попалась мне и так быстро, мы ещё не дошли до Севера. Это же надо: сама приехала в мои руки. Как тут не верить в провидение и в то, что оно на моей стороне.

      Ратники положили её на моё ложе. Я холоден был к женщинам. Ко всем, кроме неё. Я всегда думал, что проживу счастливую спокойную жизнь, пока не увидел её впервые. И с того началось моё безумие. Все мои планы на жизнь – всё рассыпалось.

      Я отлично осознаю, что одержим ею. И то, что я натворил в Ганеше малая часть того, на что я ещё способен в моей ненависти. Я надеялся найти её. Я шёл на Север, найти её. Я обыскал бы все углы, но нашёл бы её. Я убил бы любого, кто помешал бы мне насладиться моей местью. Моей ненавистью и моей любовью. Ибо я люблю её… как ничто.

      Все мои чувства только о ней. Хорошие и плохие – все о ней.

      Я вижу волшебный закат, я думаю о ней, я вижу прекрасные цветы, я думаю о ней.

      Я слышу чарующую песню, я думаю о ней.

      Я чувствую аромат цветов и трав и думаю о ней…

      Я вижу кровь и боль и думаю о ней.

      Я чувствую запах крови и смерти – и думаю о ней.

      Я вижу экскременты и нечистоты, проституток и калек и тоже думаю о ней.

      Нет и мига моей жизни, когда я не думал бы о ней.

      Я засыпаю, думая о ней.

      Я просыпаюсь со вкусом её губ…

      И вот она на моём ложе. Безучастная и спокойная, погружённая лихорадкой или слабостью в забытьё. Разве важно, чем? Важно, что теперь она в моей власти.

      Я долго смотрел на неё. Я так долго шёл за тем, что я получил. Так долго, что не могу поверить и насладиться этим. Хотя бы прикоснуться к ней.

      Я не ожидал получить её такой. Я привык к битвам с ней и теперь готовил себя к тому же, не к этому. Не к тому, что она вот так будет лежать,