Повесть о рыжеволосой красавице и эльфийском принце. Поэма. Елена Антонова

собирается в дорого, покует свои вещи,

      А с горла слуг, пусть убирает свои руки-клещи.

      Ее жених из темных эльфов – красив… хороший воин,

      И он единственный мужчина, что красавицы такой достоин. —

      Все это с гордостью сказав Хобер улыбнулся,

      Но потом, замялся и на словах запнулся.

      – Ну тут одна проблема вышла, в прочем лишь пустяк,

      Вступить ему на земли наши, ну нельзя никак.

      Поэтому Огению ждет долгая дорога —

      Поездка в страну чужую, до его порога.

      Но как только для нее я путника найду,

      То тут же к жениху отправлю в эльфийскую страну. —

      Сказав все это, Хобер придворных отослал

      И развернувшись к Боркису, приказ ему отдал:

      – Найди мне срочно следопыта, что знает земли эльфов,

      Чтоб от Огении избавится скорей, пока хватает нервов.

      Но если с ней отряд послать, то король узнает,

      Уж он давно убрать меня с земель этих желает.

      А так, коль их всего-то будет только двое,

      То можно, на этот счет предположить другое.

      Никто не сможет разузнать, что ее в сих землях нету,

      И что Огения эр Вуд, покинув замок, бредет по белу света. —

      Мозгами сильно пораскинув, Хобер усмехнулся,

      И мысли, что убьет двух зайцев, хитро улыбнулся.

      – И так мой план во всех стезях, ну, идеален просто.

      Ну что столбом стоишь ты, Боркис, старая короста?

      Ногой толкнув под зад слугу, выпер из покоев его Хобер,

      И тот смиренно нос повесив, по лестнице потопал.

      4

      А где-то здесь, в таверне местной один из эльфов отдыхал,

      И бочкой крепкого напитка, печаль и горе заливал.

      Залив глаза крепленным элем, его рассудок помутился,

      И спьяну, забредя в свинарник, он очень резко отключился.

      На ту пору́, слуга эр Вуда, к таверне мимо ходом шел,

      Увидев он в свином загоне нечто, от любопытства подошел.

      Приблизившись, в тени кромешной, свиное стадо разогнал,

      И даже племенного хряка, что спящему волосы жевал.

      – Эй ты, кусок свиного сала, а ну, проваливай скорей,

      Шевели окороками и забирай своих друзей. —

      Сказал же Боркис и со злости, скотину треснул он в пятак.

      Такого унижения человеку свин не мог с терпеть никак.

      Хряк тоже оказался не из робких, свою обиду затаил,

      И только Боркис отвернулся, свин его с разбегу с ног свалил.

      Победно взвизгнув и похрюкав, он помочился на врага.

      И человечек матом разразился, узрев, что мокрая нога:

      – Ах ты, проклятая свинина, зажарить бы в печи тебя! —

      Ругался Боркис на скотину громко, в загоне, на карачках семеня.

      А свин похрюкав и потопав, он победителем покинул бой,

      Надменно фыркнул и с усмешкой качнул своею головой.

      А Боркис злой, вонючий, грязный пополз к пьянчуге за наживой

      И увидал, что спящий обладает острым ухом и белоснежной гривой.

      – Ну надо ж,