На север! Оптимистический постапокалипсис. История вторая. Сергей Гришин

такое нелепое предположение?

      – Когда-то слышал словосочетание «реакция Вассермана», – пояснил я.– Показалось, что для боксёра лучше всего подходит.

      – Видимо, замечательный был человек. И умный, и сильный. Может, он ещё и красивый был? Хотя, нет. У людей так не бывает. Вот если бы он был осликом…

      – А про остальных что-нибудь можешь сказать?

      – Мне кажется, это персонажи древнего заокеанского эпоса… Как же его? Мурвел, что ли? Короче, в переводе с пиндосовского, один – человек-гусь, а второй – человек-кровать… нет, погоди, не кровать… летучий мышь, что ли?

      – Ну, этого добра и у нас навалом было после Последней Войны, – я махнул рукой, сбивая на лету кружившую около нас уже несколько минут жирную муху.– Кстати, в той раболатории, откуда тебя Степан привёз, тоже были человек-паук и человек-муха. И, насколько я помню, ещё поросёнок по имени Эльф. Странное имя для свиньи, не находишь?

      Ницше вдруг резко остановился.

      – Что-нибудь случилось? – насторожился я.– Учуял кого?

      – Ну, я и осёл! – вдруг воскликнул осёл.

      – Я в курсе, – сообщил ему я.– А случилось-то чего?

      – Вуман – это ж женщина по-английски! А я-то всё думал, о чём же песня? Думал, там о любви, а там опять про баб!

      – Так ты ж её, вроде, по-нашински пел, – усомнился я.– Почему-то у тебя женщина получается мужского рода, да ещё и выбрита.

      – Ну, я пел так, как запомнил. А вот почему я так запомнил – это уже другой вопрос.

      – Кстати, бородатые женщины, как я читал, до Последней Войны были не столь уж редким явлением, – я напряг память, припоминая тонкий глянцевый журнал, попавшийся мне как-то в библиотеке князя Скопина. Там ещё была статья с изображением победительницы музыкального конкурса, чернявой тётки с растрёпанной бородой.

      – Читаешь ты всякую гадость, – укорил меня Ницше.– Лучше бы что-нибудь из Ароза нашего Азорина вслух почитал. Он весёлый.

      – Да я ничего наизусть не помню. А книжку Наташке вернул. Кстати, с автографом автора. Представляешь, как она обрадовалась?

      – И когда это ты только успел у него автограф взять? Погоди-ка, – ослик вновь остановился.– Кажется, мы уже рядом.

      Я слез со спины друга. Всмотрелся вдаль. За грудами развалин древних жилищ вился дымок. Явно не пожар. Скорее всего, жгут отходы производства.

      – Вроде, всё спокойно. Но, в любом случае, надо подобраться поближе. Или хотя бы забраться повыше, – я посмотрел на проволочный каркас, снизу облепленный крошащимся от времени камнем, а выше поднимающийся заржавевшим скелетом.

      Говорят, раньше так строили. Облепляли такую проволочную паутину каким-то раствором, и так всё выше и выше. Но мне, откровенно говоря, не верится. Из дерева, несомненно, надёжнее будет. Хотя, от этих древних людей и не того можно ожидать. Уж если у них бородатые бабы были.

      Я подпрыгнул, ухватился за проволоку.

      – Ты там поаккуратнее! – взволнованно воскликнул Ницше.– А то батута внизу нет.