Маяк туманного мыса. Сергей Владимирович Еримия

печальный монолог:

      – Так и случится, – послышалось невнятное мое бормотание, – исчезнут окружающие предметы, растает уютное помещение, а затем не останется вообще ничего. Ни огонька, ни комнаты, ни меня. Все поглотит клубящееся дымное облако…

      Искоркой в густеющем дыму блеснула мысль – я вдруг понял, что это не сон, это реальность, и в этой самой реальности я задыхаюсь! Воображение, которое не могло не отреагировать на происходящее, быстренько изобразило чьи-то сильные руки, пальцы, что сжимают горло, не позволяя дышать. Оно быстро угомонилось, но созданное ним видение не пропало. Именно так, я на самом деле видел склонившегося надо мной незнакомца, видел его туманное лицо! Видел нос с горбинкой, шрам, пересекающий левую щеку, черную щетину, наверняка он давно позабыл, что такое бритва. Физически чувствовал пронзительный взгляд холодных темных глаз. Страшный взгляд, страшных глаз, знакомых глаз…

      Видение растаяло, давая возможность поработать разуму. Глаза напряглись, кое-как, им удалось разглядеть очертания двери. Руки уперлись в пол и, преодолевая упорное сопротивление ног, запутавшихся в тканевом капкане, потащили тело к выходу, туда, где чистый воздух, где спасение.

      Ядовитый дым не давал дышать, отзывался он острой резью в глазах. Ручьями текли слезы мешая видеть. Та маленькая частичка окружающего мира, которую я еще мог разглядеть, неумолимо расплывалась, тускнела, превращаясь в сплошную непроглядную тьму. Казалось, клубы дыма, что захватили пространство комнаты, забрались и в мое сознание, казалось, это их происки, пытаются они сбить меня с пути, остановить. Но это им не удастся, ведь цель уже рядом!

      Дверь всего в шаге. Даже сквозь слезы можно различить каньоны-трещины в нижней части составляющих ее досок. Казалось, все получилось, но нет, осталось самое сложное – надо найти в себе силы и сдвинуть с места тяжеленную створку. Она упиралась, я настаивал. Напрягались мышцы, подгоняло упорство, а сознание грозило в любой момент покинуть бренное тело, не планируя вернуться обратно.

      Вот и долгожданный скрип. Дверь (она такая тяжелая, когда пытаешься открыть ее лежа на полу!) поддалась. В лицо пахнуло морозным, но таким приятным воздухом. Я глубоко вдохнул, закашлялся, снова вдохнул. Собрался для последнего рывка, выполз в тамбур, нащупал наружную дверь, отрыл ее и кубарем выкатился наружу…