Жизнь по капельке. Медицинский детектив. НИНА РОМАНОВА

Капа любила приезжать к Гене на дачу: он, как и вся современная молодёжь, не занимался ни садоводством, ни огородничеством, предпочитая расслабляться на природе. А потому Капитолина всегда была в его доме желанным гостем и, по сути, дизайнером, садовником и огородником в одном лице. И всё ей удавалось легко и делалось с удовольствием.

      С окончанием лета садовые работы завершились, и можно было просто предаться наслаждению тёплым осенним деньком.

      Капа села на скамейку, вокруг которой лежали опавшие яблоки с подбитыми бочками. Их сладковатый запах мешался с осенним ароматом прелой листвы, с настоявшейся за лето терпкостью древесной коры и каким-то особенным благоуханием, исходящим от петуний, хризантем и астр, доцветающих последние дни в ожидании заморозков.

      Капа подняла с травы яблоко и, обтерев его о подол вязаного жакета, надкусила. Сладко-терпкий вкус тоже был определенно осенним: не было в нем освежающей кислинки первых весенних плодов и сочной сладости летних.

      В доме шумела молодёжь: отмечали пятилетнюю годовщину издательства. Пять лет назад Капа впервые встретила Геннадия, и сейчас ей подумалось, что за это время он практически стал её семьей.

      – Моей семьей… – прошептала Капитолина.

      Большая ворона опустилась недалеко от скамейки и, проверив на вкус пару яблок, направилась к Капе. Остановившись в нескольких шагах, птица принялась внимательно рассматривать старушку, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, словно спрашивала:

      – Как же так, где же твоя семья?

      Капа бросила надкушенное яблоко в сторону вороны, но та, не испугавшись, лишь отступила на шаг, взмахнула крылом и прокричала: «Ка-ар».

      Капа вздохнула.

      – Вот и я говорю: ворона за море летала, а ума не достала.

      Птица переступила с ноги на ногу, то ли соглашаясь, то ли передумав продолжать разговор, и, подскочив, расправила крылья и полетела.

      Капа закрыла глаза и прислушалась к голосам на веранде. Молодёжь о чём-то спорила, шумела, слышался смех, но разобрать, о чём идёт речь, было трудно. И вдруг, словно через призму времени, Капитолина увидела себя, молодую веснушчатую девчонку, вот так же сидевшую в парке на скамейке с закрытыми глазами, прислушиваясь к чужим голо– сам в ожидании Его.

      Он называл её «Капа-Капа-Капелька»…

      Было это так давно, словно в другой жизни – в тот первый приезд в Россию, который незримой чертой поделил всю судьбу на «до» и «после». Никогда после не было уже таких беспричинно-радостных и светлых дней.

      Заслышав приближающиеся шаги, Капитолина открыла глаза. Геннадий подбежал, накинул ей на плечи лёгкий плед, сорвал с ветки яблоко и, хрустко откусив половину, спросил:

      – Не скучаешь? Может, вольёшься в компанию?

      Капа, прищурившись от солнца, просвечивающего сквозь непослушные Генины вихры, качнула головой, совсем как её недавняя собеседница.

      – Ах, Геннадий, какое это блаженство сидеть под яблоней! А ведь скоро зима…

      – Тогда оставляю тебя наедине с блаженством. Но если появится желание побаловаться чайком, подтягивайся к самовару.

      Геннадий побежал назад к дому, и Капа, посмотрев ему вслед, пробормотала:

      – А, пожалуй, и к самовару.

      Подхватив плед, она заспешила к веранде.

      Собравшаяся компания была давно и хорошо ей знакома. Разговоры, несмотря на выходной, велись в основном о работе или вертелись вокруг неё. Геннадий, не переставая спорить с друзьями, направился к Капе и, приобняв ее за плечи, подвёл к почётному хозяйскому месту.

      – Тебе чай с мятой или со смородиновым листом?

      – И того, и другого и в разных чашках, пожалуйста, – ответила Капа, обращаясь больше к девушке по имени Катя – секретарю главного редактора, которая сейчас распоряжалась самоваром.

      Обсуждали недавнюю статью, затронувшую проблемы воспитания патриотизма у молодёжи.

      – Капитолина, а ведь вы своего рода патриот, – обратился к ней один из гостей. – Если не ошибаюсь, вы выросли в Канаде?

      – Да, в самом деле, – поддержала идею «самоварная» Катя, передавая две до краев наполненные чашки Капе. – Расскажите, как вы решились поменять материк.

      Капитолина осторожно поставила чашки на стол и на секунду задумалась, с какого чая начать. Поколебавшись, она выбрала смородиновый. Аромат свежезаваренных листьев разливался по веранде. В дом никто практически не заходил, разве что прихватить посуду в маленькой кухонке за печкой. Хотелось захватить побольше стремительно уходящего тепла, пока дни стояли погожие.

      Капа сделала глоток, все в ожидании смотрели на неё.

      – Вы с таким вниманием приготовились меня слушать, что я начинаю волноваться, – старушка сложила руки на столе и обвела взглядом слушателей. – Ничего особенного в моей истории нет, – продолжила она. – Родители не часто говорили о жизни в России, но считали своим долгом привить мне любовь