Слева от Африки. Марина Козлова

не напрягайся, – посоветовала она. – Смело говори короткими предложениями. Размером в слово. А то у меня от тебя ощущение, как от текста Андрея Платонова – начинаешь об одном, вводишь в заблуждение, а заканчиваешь вообще двадцать пятым. Завораживает, конечно, но понимать сложно.

      – Платонова мне не обижай, – попросила Надя. – Я его люблю. Особенно «Ювенильное море».

      – Не звонит? – Нино не позволила увести себя в сторону разговорами о русской литературе.

      – Не звонит. А сказал, что позвонит. Что делать?

      – Капееец, – простонала Нино. – Теперь у меня подруга с задержкой психического развития, и эта песня надолго, если я чего понимаю в человеческих взаимоотношениях. И, вместо того чтобы говорить с тобой о всякой интересной ерунде, например об антропотоках, я теперь буду вынуждена с терпением сиделки отвечать на идиотские вопросы «Что делать?», «А если он не позвонит?» и прочую хрень. Потому что тебя не интересуют больше антропотоки и сетки коммуникации тебя не интересуют, потому что ты теперь баба бабой, а не консультант и не психолог ни разу!

      – Так я и не психолог ни разу, – вяло реагировала Надя. – Я антропотехник.

      – Один хрен.

      – Вовсе нет. Так что делать?

      – Позвони сама.

      – Я не могу.

      Разговор заходил в непроходимый тупик, Нино с остервенением складывала самолетики из ресторанных салфеток и за это время создала уже целый воздушный флот. А Надя смотрела на телефон.

      В пятницу вечером она сливала воду из кастрюли со спагетти и обожгла руку.

      – Пантенол! – радостно вскричал опытный Мотька и достал баллончик из кухонного шкафчика.

      – Ты чего, мать? – спросил муж. – Ты какая-то странная. Случилось чего?

      – Ничуть не странная, – вяло возразила Надя. – Задумчивая просто.

      – Я к Демьяну! – сообщил Мотька, хлопнул дверью, и через минуту хлопнула дверь этажом выше.

      Друг и одноклассник Демьян был верным боевым товарищем в бродилках в четыре руки и в поедании пиццы, которую они, конечно, сейчас закажут, вместо того чтобы поесть спагетти с сарделькой, как люди.

      – Вот, вместо того чтобы как люди поесть! – Надежда в сердцах хлопнула крышкой кастрюли и посмотрела на телефон.

      Сашка подошел сзади и залез обеими руками к ней под футболку.

      – Пока ребенка нет… – прошептал он и принялся мять ее грудь холодными пальцами.

      Надежда вывернулась и одернула футболку. Идея Сашки вдруг показалась ей совершенно дикой и неприличной, будто перед ней сейчас, вытаращив глаза, стоял не муж, а совершенно незнакомый человек, и у этого человека медленно опадала восставшая было плоть под клетчатыми шортами.

      – Я не могу, – сказала она.

      И тут зазвонил телефон.

      Надежда схватила трубку и унеслась в глубины квартиры. Она даже не смотрела на экран, пока звенел звонок, она совершенно точно знала, кто звонит. И, конечно, она не ошиблась.

      – Привет, – тихо сказал Марк, и его голос был таким, как будто, тихо шурша, перекатывалась галька на берегу моря.

      – Привет, –