Счастливые истории. Коллектив авторов

помочь растить в себе внутренний стержень. Прогулки с щенком и забота о нем – были намечены главными вешками пути в светлое будущее.

      И тут – контрреволюция. Мятеж в доме.

      Расстроенная Анна пожаловалась по порядку: Барсику, подружке Свете, жене Матвея – Людмиле, самой себе и той самой приемной маме, которая уже пятерых детей подняла. Все вроде как посочувствовали, но намекнули или сказали прямо, что она, видимо, поспешила с опекой. И преувеличила согласие мужа. Не оценила, насколько Леша не одобряет идею. То есть Анна сама же и создала ситуацию, из которой теперь не знала, как выгребать. Эта горькая правда жизни ей сейчас совершенно не помогла.

      Вася подрался в садике. На следующий год он должен идти в школу. У Васи обострились все болячки разом. И гайморит, и гастрит, и пять свежих дыр в зубах появилось чуть не за одну неделю. Практически мгновенно. А Вася и стоматологи заслуживали отдельного эпического повествования. Об этом – в другой раз. Васина левая нога, которая чуть короче правой и поэтому в специальной обуви, взялась нещадно болеть. Операции планировали, но позже. Более того, прогноз на полное исправление дефекта у врачей был благоприятный. Но это счастье когда еще случится! Оно – впереди. До этого светлого момента – попробуй дотяни сегодня.

      Анна обиделась на мужа. Постаралась помириться, но только сделала хуже. В процессе общения обменялись упреками и поругались еще сильнее.

      Анна чувствовала себя в безвыходной ситуации. Но мысль сдать мальчика обратно ей в голову не приходила. Она заранее себе так все поставила. Что бы ни случилось – наш, мой. Будем разгребать. Или, не дай бог, мучиться. Но не вернем.

      Вася козлил. Муж угрюмо молчал. Полные штаны счастья в семействе.

      Анна понимала, что не справляется. Сын родной ей так и заявил, что, мол, облажалась ты, мать. Анна бросила трубку. Действительно, попытка пожаловаться Сашке вылилась в ссору теперь уже с ним.

      Сама виновата.

      Сама – молодец.

      Допустим. А делать-то что?

      На этом самом месте, ну, если честно – на выходе из подъезда, Анна и сломала ногу.

      Упала она на глазах у Васи. Сдерживалась, чтобы в голос не орать. Кусала губы, шепотом ругалась. Телефон как раз был в руке – выронила, вдребезги. Даже не позвонить.

      Вася бегал вокруг лежащей на мокром снегу Анны, отчаянно хромая. Хорошо, что соседка пришла на помощь. Столетняя бабуся увидела картину в окно. Вызвала «Скорую».

      Анна еще и головой ударилась при падении. Хороший такой сотряс словила. С тошнотой и рвотой.

      Васю успела пристроить к той самой соседке. С просьбой – не обижать! И хоть немного ее слушаться.

      От этого указания обалдели оба – и приемный сын, и бабка-соседка. Они в изумлении посмотрели друг на друга.

      Не обижать? Хоть немного слушаться? Что?

      И ушли домой.

      А Анна уехала в больничку.

      Перед молодым врачом «Скорой» было стыдно за испачканное пальто, вонь, за грязь на штанах. Нашла о чем думать, да?

      Врач тоже так считал. Не особо слушал извинения. Пожелал