Брошенная колония. Ветер гонит пепел. Кирилл Шарапов

минут, а не за десять. Она очень обрадовалась, узнав, что Игнат прихватил из «трапезной» кукловода клок шерсти. Наконец она гордо продемонстрировала серебряный шарик, грубоватый, но вполне приличный, размером с глаз. А из шерсти сваляла тонкую нитку, которой обвязала амулет. Подвесив за ушко на шнурок, накинула себе на шею.

      – Должно сработать, – доложила она. – Топорная работа и долго не проживет, уже завтра ослабнет, но на сегодняшнюю ночь вполне надежная защита.

      – Надень, – приказал Игнат.

      Девушка, не понимая, накинула на шею шнурок.

      – Что ты собрался делать? – забеспокоилась она.

      «Фарат, попробуй ее захватить, но так, чтобы игрушка не сломалась».

      Джинн, получив развлечение, с радостью взялся за исполнение. Шарик тихонько засветился. Через две минуты Фарат сдался.

      «Не выходит, – признался он. – Очень добротный амулет для сделанного, как вы, люди, говорите, на коленке. Если грубо ломать, минуты три уйдет».

      – Ты пытался взять меня под контроль? – возмутилась Мария.

      – Именно, – резко ответил Игнат, кидая нарезанное мясо на сковороду и засыпая все это несколькими порубленными впопыхах картофелинами. – Я тебя не знаю и не доверяю твоей квалификации. На портальных камнях ты показала себя с худшей стороны, так что я должен был убедиться, что ты сказала правду, – артефактор из тебя неплох. Если мы переживем эту ночь, мы можем закинуть тебя в Белогорское княжество – все равно нам туда прыгать, – там тебе найдут дело. А сейчас отдохни. Кира, это и тебя касается: поужинаем и будем готовиться. Кстати, мы не первые, кто останавливался в этом доме.

      – С чего ты взял? – не поняла Басаргина.

      – Только сейчас заметил. – Демидов указал на рюкзак, обычный, походный, недорогой, стоявший рядом с камином, или правильнее все же – печью.

      Игнат кинул рюкзак на стол и по-хозяйски распотрошил его. Ничего интересного: черствый хлеб, покрытый плесенью, крупа, несколько чеканов, смена нижнего белья и запасные штаны.

      – Это женские шмотки, – прикинула Кира. – Судя по размерам, очень невысокая девочка или девушка.

      – Не суть важно, – сгребая все обратно и бросая рюкзак в угол, отозвался Игнат, после чего пошел перемешивать жаркое.

      Ужинали в молчании. Кира кое-как подлатала бедро Марии, и сейчас та не кривилась от малейшего движения. Она постоянно косилась на окно, за которым сгущались сумерки. Еще не тьма, но скоро ею станет.

      – Как ты думаешь, когда нежить выползет из логова? – спросила Кира, вяло ковыряясь в жестяной тарелке.

      – До полуночи еще есть время, – икнув, заметила Мария. Похоже, она очень хотела, чтобы полночь не наступила вообще.

      – Какая же ты наивная, – усмехнулась Басаргина. – Расскажем ей или пусть живет надеждой?

      – Валяй, – равнодушно протянул Игнат, накладывая в миску очередной кусок пересушенного мяса.

      – Вы про что? – не поняла Мария.

      – Маш, забудь сказки про нежить. Да, несколько из них призрачные, типа пэри или марга,