На торный путь. Николай Дмитриев

что дервиш говорит о войне с турками и конечно же весьма прозрачно с некой угрозой намекает на занятую русскими округу, однако мечети пользуются правом убежища, тут можно говорить свободно, и принц, тронув повод, поехал дальше, ещё раз мысленно оценивая услышанное.

      Занятая царём Петром область Персии не дала ожидаемых выгод, а содержать стоявшие там небольшие гарнизоны из-за климата было весьма накладно, и эту территорию после благоприятных переговоров обменяли на разные льготы в торговле. Однако удачно начавший войну с турками Надир-шах попросил несколько отсрочить вывод русских войск и, прикрывшись ими от возможного удара с тыла, стал наступать на Багдад. Именно поэтому принц Гессенский внимательно следил за ходом боевых действий и ждал разрешения покинуть Персию.

      Вот только едва принц вернулся на место постоя, как давно ожидавший его адъютант немедля подал ему запечатанный конверт и доложил:

      – Прислали с нарочным. Ещё передали, Терти-Гирей перешёл Терек.

      Принц повертел конверт в руках и раздражённо сказал:

      – Так, значит, ещё одно…

      Под Багдадом у султана, по вступлении в войну, дела шли плохо, и он приказал крымскому хану кратчайшим путём, через русские земли, идти в Персию, чтобы нанести Надир-шаху удар с тыла. Принц Гессенский предупредил хана, что воспрепятствует походу силой оружия, но тот поступил по-своему и вдобавок принялся рассылать в подчинившиеся России орды прелестные письма, возбуждая их к мятежу. Однако старшины не распечатывая отправляли послания хана в ставку, и сейчас, глядя на ещё одно такое, принц спросил:

      – Где сейчас Терти-Гирей?

      – Лазутчики сообщили, хан от аула Черченеи идёт к станице Горячей скорым маршем, – чётко ответил адъютант.

      Новые лазутчики подтвердили, что хан действительно движется двумя дорогами в этом направлении по расположенным недалеко друг от друга ущельям, причём одно было достаточно широким, а второе узким. Не зная точно, какую из дорог надо считать опаснее, принц разделил все свои силы на три отряда. Первый, самый сильный, был направлен в широкое ущелье, несколько сотен казаков перекрыли узкое, а сам принц, возглавив главный резерв, решил поставить его так, чтобы у него была возможность оказать помощь и тому и другому отряду.

      Отдав все нужные распоряжения, принц вышел из невзрачного домика, где была его резиденция, отметил, что сегодня горные пики прорисовываются на фоне неба особо чётко, и приказал подать каурого. Надо сказать, конь этот был особенный. Его, как подарок русскому начальнику, привели из какого-то высокогорного аула. Поначалу, едва глянув на довольно невзрачную лошадь, принц вообще не хотел брать такой подарок, однако, когда толмач сказал ему:

      – Бери, бачка, ой карош лошадь, – смилостивился и, поверив своему толмачу на слово, даже поблагодарил дарителей.

      Толмач оказался прав. Уже во время первой же поездки в горы выяснилось, что конь совсем не боится высоты, легко взбирается на любую кручу и, главное, может как угодно долго