Напряжение. Андрей Островский

мы что… Мы зарабатываем. Я тысячу сто – тысячу двести в месяц выколачиваю. Одному хватает. Зачем я занимать буду? Ну и он тоже… Но деньги он любит, не то что любит, а считает, все до копейки.

      – Почему вы так думаете?

      – Хм… Черт его знает. Так не объяснишь. Пожить надо с человеком…

      – Ну хорошо, – сказал Изотов, – а девушка у него есть?

      Василий вздохнул, улыбнулся, потер небритый подбородок.

      – Уж вы и задаете вопросы… Не знаю. Что знаю, я вам все выложил, а чего не знаю, говорить не стану. Он ведь человек неразговорчивый, с нами своими делами не делится, все про себя. Сюда девушки к нему не ходят, я их не видел, ну а там где-нибудь… Его самого надо спросить.

      Изотов просмотрел письма – они были от матери, взялся за книги. Присев на кровать, тряхнул учебник по физике. Из него выпали две фотографии. На одной, меньшего размера, была снята вполоборота девушка, юная, круглолицая; на другой – женщина постарше, полная, самодовольная. Изотов обратил внимание на ее подкрашенные губы. Он перевернул фотографии. Надписей не было.

      – Кто это? Вы знаете этих женщин? – спросил Изотов, положив фотографии на одеяло.

      Василий покачал головой.

      – А вы? – повернулся Изотов к коменданту.

      – Первый раз вижу. В нашем общежитии они не живут, я вам гарантирую. Ну а если они сюда и приходили, то я их не встречал.

      Изотов поднялся, поблагодарил Василия, взял с собой кое-какие тетради, письма, фотографии, сберегательную книжку и пошел, сопровождаемый комендантом.

      – У вас где-нибудь есть телефон?

      – Да, пожалуйста, у меня в комнате – услужливо ответил комендант и наконец решился спросить: – А вы мне не скажете, что все-таки случилось? – И поспешил добавить: – Можете быть уверены, что я никому ни слова…

      – Красильников убит сегодня ночью, – сказал Изотов.

      – Что вы говорите?! – ужаснулся комендант, останавливаясь и качая головой. – И неизвестно кто?..

      – Да, ищем, – ответил Изотов. – Я вас вот о чем попрошу: я сейчас выпишу повестки, вы их передайте тем двоим в комнате – Тихомирову и Гайдулину, пусть завтра зайдут ко мне в управление.

      Пока Изотов писал, комендант ходил по комнате; от тяжелых шагов его дребезжал стакан, придвинутый к графину.

      – Вот ведь чертовщина какая, – заговорил комендант, не заботясь, слушает его Изотов или нет, – случится с человеком что-нибудь этакое, начинаешь задним числом копаться в памяти и вспоминаешь о нем всякую ерунду. Я не знаю вашу работу, может, вам это совсем и не нужно, но я вспомнил, что на днях Красильникову все время звонила какая-то женщина…

      При слове «женщина» Изотов перестал писать и взглянул на коменданта:

      – Откуда вы знаете?

      – Да я сам разговаривал с ней, по этому телефону.

      – Вот как? – заинтересовался Изотов, отставляя стакан. – Ну и что?..

      Комендант остановился, широко расставив руки, медленно произнес:

      – Да нет, ничего, вы там, наверху, спрашивали о женщинах, а мне как-то невдомек, только сейчас,