Заблудшее сердце. Джен Алин

не мог меня оставить!

      Обреченное выражение в печальных глазах виконта сказало все лучше слов.

      – Он сожалел, что так и не увидел… – пришлось глубоко вздохнуть для того, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями. – Что не увидел своего сына.

      – О-о-о!.. – рыдания вырвались из ее груди, и она бросилась в объятия Эмми, которая сама находилась на грани истерики.

      Еще никогда Джеймсу не было так плохо. Это оказалось самым угнетающим, что ему когда-либо приходилось делать в жизни. Обе леди, присутствующие в комнате при страшном известии, были почти в бесчувственном состоянии, когда слуги, собравшиеся у дверей гостиной, чтобы услышать новости, помогли отправиться им наверх.

      Отец Логана в прошлом сам был военным и умел контролировать эмоции. Он стоически держал все в себе, хотя сегодня это удавалось с трудом.

      Джеймс стоял на том же месте, когда старый граф вернулся в гостиную, сопроводив дочь и невестку в их комнаты. Он хотел лично убедиться, что с ними все в порядке…

      – Как они? – неловко поинтересовался виконт.

      – Держатся, насколько это возможно. Война… черт бы ее побрал… Черт бы ее побрал! Война многое у нас забрала. Вот, вчера я получил известие о гибели двух наших кузенов, но я верил, что мой сын вернется… Господи, как тяжело… – дрожащим голосом проговорил граф Кингстон, наливая два стакана спиртного и протягивая один из них Джеймсу.

      – Это моя вина, милорд. Я должен был остановить его еще тогда, когда он решил пойти на войну со мной, – опущенные глаза красноречиво говорили графу, что стоявший перед ним человек чувствовал вину. – Это моя вина! – повторил виконт.

      Граф Кингстон некоторое время молча смотрел на Джеймса. Он видел, как тяжело молодому человеку, и хотя его сердце тоже разрывали боль и отчаяние, он чувствовал, что должен как-то успокоить друга своего сына, в глубоко запавших глазах которого застыло выражение приговоренного к смерти.

      – Здесь нет твоей вины, сынок, – Джеймс с недоверием поднял глаза. – Он ушел на войну осознанно. Признаюсь, я долго пытался его отговорить, но он и слушать не хотел, был так же упрям, как я в его годы. И ты должен знать: он принял это решение задолго до тебя. Да, трудно с этим смириться, но у каждого из нас свой путь, – сказал граф, тяжело опускаясь в кресло.

      – Я клянусь вам собственной жизнью: мы победим в этой войне. Его смерть не будет напрасной.

      – Полагаешь, смерть можно оправдать?

      Повисла пауза, виконт не находился с ответом, не осознавая, что вопрос и не предполагал этого.

      – Я не знаю, милорд, но я сделаю все, что в моих силах…

      – Ценю твое рвение, сынок, но боюсь, что это его не вернет. И не спеши отдавать свою жизнь, он бы этого не хотел, – безжизненно произнес граф.

      Джеймс молча кивнул в ответ.

      Они еще некоторое время разговаривали. Пришлось поведать детали смерти Логана, хотя каждое слово причиняло Джеймсу страшные мучения.

      Он уже встал со своего места, собираясь уходить, когда в комнату вернулась Эмми. Невольно его взгляд сосредоточился