Невинная. Дэвид Болдаччи

таким уж впечатляющим. А вы?

      – Инвестиции.

      – Работаете на одну из больших компаний?

      – Нет, я сам по себе. С самого начала. – Роби накинул полотенце на плечи. – Что ж, пожалуй, оставлю вас здесь прохлаждаться.

      Однако на самом деле он еще не хотел уходить. Наверное, она это почувствовала.

      – Я Энни, – встав, сказала она. – Энни Ламберт.

      – Здравствуйте, Энни Ламберт.

      Они обменялись рукопожатием. Пальцы у нее были длинные, гибкие и удивительно сильные.

      – А у вас имя есть? – поинтересовалась она.

      – Роби.

      – Это имя или фамилия?

      – Фамилия. На почтовом ящике написано.

      – А по имени?

      – Уилл.

      – Это оказалось потруднее, чем должно бы, – она обезоруживающе улыбнулась. Роби поймал себя на том, что расплылся в ответ.

      – Я не самый свойский парень из тех, что вам встречались.

      – Но я же видела вас на вечеринке на третьем этаже позавчера вечером.

      – Это мне малость не свойственно. Я впервые пропустил бокальчик мохито за долгое время… Может, мы могли бы изредка сходить куда-нибудь выпить. – Роби и сам не знал, с чего вдруг это сорвалось с его губ.

      – Ладно, – небрежно отозвалась Энни. – Годится.

      – Доброй ночи, – сказал Уилл. – Хорошо вам прохладиться.

      Закрыв за собой дверь, он на лифте поднялся на свой этаж.

      И сразу же позвонил. Вообще-то ему не хотелось этого делать, но обо всех контактах надо немедленно докладывать. Роби не думал, что есть основания беспокоиться из-за Энни Ламберт, но правила вполне недвусмысленны. Ее изучат более тщательно. Если что-нибудь всплывет, Роби уведомят и предпримут надлежащие действия.

      Сидя в кухне, Уилл ломал голову, следовало ли звонить вообще. Ему больше не суждено воспринимать что бы то ни было по-человечески. Тот, кто проявляет к нему дружелюбие, – потенциальная угроза. Об этом надо доложить.

      О «прохлаждающейся» женщине, поздоровавшейся с ним, надо доложить.

      «Я живу в мире, даже отдаленно больше не напоминающем нормальный. Если он вообще когда-нибудь таким был. Но я-то не всегда буду таким. И у агентства нет никаких правил, запрещающих выпить в компании с кем-нибудь». Так что, может, он и будет. Изредка.

      Покинув дом, Уилл пересек улицу. Из тамошней многоэтажки открывается прекрасный вид на его дом, в том-то и дело. На четвертом этаже была пустая квартира. У Роби имелся ключ от нее. Войдя в квартиру, он направился прямиком в самую заднюю комнату. Там был установлен прибор наблюдения, считающийся одним из лучших в мире. Включив его, Уилл направил его жерло на свой дом. Нажимал на кнопки и вертел лимбы, делая регулировки, пока не навел резкость на определенную часть здания.

      Его этаж, четвертая дверь по коридору. Свет горит, жалюзи подняты на три четверти. Роби ждал. Десять минут. Двадцать. Ничего не менялось.

      Открылась и закрылась входная дверь Энни Ламберт. Она направилась по коридору. Роби поворачивал прибор размеренными движениями, отслеживая ее путь. Остановившись в кухне, она открыла холодильник и вынула «Диет-колу» – прибор