Жнец-2. Испытание. Нил Шустерман

членами общества.

      Грейсон с трудом представлял себя одним из этих людей. Он никогда не воровал. В школе с ним учились подростки, которые играли во фриков, но это было несерьезно: многие дети валяют дурака, а потом вырастают из этого.

      Даже не доехав еще до дома, Грейсон вволю хлебнул этой новой для себя жизни. До того как тронуться с места, авто-такси прочитало ему выдержки из закона о нарушении общественного порядка еще.

      – Прошу вас иметь в виду, – говорило такси, – что любой акт вандализма с вашей стороны приведет к прекращению поездки и высадке вас на обочину дороги.

      Грейсон представил себе, как пассажирское кресло катапультирует его, подбрасывая к небесам. Он бы посмеялся над этой картинкой, если бы какая-то часть его не была уверена, что так и произойдет, если что.

      – Не волнуйтесь, – успокоил Грейсон авто-такси, – меня сегодня один раз уже выкинули, так что мне хватит.

      – Отлично, – продолжала машина. – Укажите мне пункт назначения, избегая использования нецензурных слов, пожалуйста.

      По пути домой, вспомнив, что холодильник два месяца стоял пустым, Грейсон заехал на рынок. Когда он стоял у кассы, кассир с подозрением разглядывал его – не унес ли он в кармане неоплаченную пачку жевательной резинки! Даже от стоящих в той же очереди людей на Грейсона веяло холодком. Грейсон буквально кожей ощущал окружавшую его ауру предрассудков. И почему некоторые люди сознательно становятся фриками? – думал Грейсон. Да, именно сознательно! У него у самого был двоюродный брат – убежденный и последовательный фрик.

      – Когда всех и все посылаешь подальше, – говорил тот, – чувствуешь себя по-настоящему свободным.

      Чтобы так говорить, нужно было обладать изрядным чувством юмора, потому что в его запястья были хирургическим путем имплантированы наручники – модная тогда среди фриков модификация тела. Как раз, чтобы почувствовать себя истинно свободным.

      Но не только незнакомцы теперь относились к Грейсону по-другому. Приехав домой и разложив по местам вещи, которые он брал с собой в академию, Грейсон написал разным друзьям несколько писем, в которых сообщил, что вернулся и что все в его жизни пошло не так, как он надеялся. Грейсон был не из тех, кто способен поддерживать тесные дружеские отношения. Не было в его жизни человека, перед которым он полностью раскрыл бы душу или обнажил свои слабые места. Но в конечном счете эту потребность Грейсона удовлетворяло «Гипероблако». Друзья же, как правило, отделывались вежливыми ответами и, самое большое, пожеланием хорошей погоды. Надежные друзья!

      Теперь же Грейсон не получил от друзей и таких ответов, что заставило его задуматься о том, какой же хрупкой субстанцией является дружба. Тогда он позвонил им. Большинство переправили его звонок на голосовую почту. Те же, кто поднял трубку, сделали это явно машинально, не подозревая, кто звонит. На их мониторах он теперь значился под ярлыком «фрик», и они, настолько вежливо, насколько были в состоянии, по-быстрому