Три возраста. Социолитературный нарратив. Вилен Иванов

И хотя рядом находился стадион в Лужниках, на футбол никто не ходил, но на физзарядку в парк у Новодевичьего монастыря ходили регулярно.

      Вспоминаются два события во время моей учебы уже на ее заключительном этапе (1968 год). 27 марта трагически погиб Ю.А. Гагарин. Для нас он был особенно близким человеком. Он был нашим сверстником и нашим коллегой. Я помню, как он приезжал в общежитие слушателей ВПА им. В.И. Ленина к кому-то из своих бывших сослуживцев. Несмотря на свою всемирную славу, он оставался простым и скромным человеком, что мы особенно ценили. Это был траурный для нас день (как и для всей страны).

      В августе этого же года состоялся ввод войск Варшавского договора в Чехословакию, положивший конец Пражской весне. Событие это было встречено нами неоднозначно и реакции на него были разные. Многое оставалось неясным. Споры были жаркими. Равнодушных не было. Начальство, очевидно, знало о наших настроениях и высказываниях, но никакого разбирательства и никакой «разъяснительной» работы не последовало. Вообще говоря, актуальные в жизни страны проблемы, так же как и политические лидеры, обсуждались довольно часто. Возникали обсуждения стихийно по разным поводам. Точки зрения совпадали отнюдь не всегда. Но совпадения тоже бывали. Все, например, были единодушны в своем отрицательном отношении к Н. Хрущеву. Его считали малограмотным самодуром. Неизменным уважением у всех пользовался A. Н. Косыгин. Непререкаемым был авторитет К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина. В адрес И.В. Сталина иногда раздавались критические замечания за допущенные им перегибы в 30-е годы, но в целом его оценивали высоко. Среди сталинских маршалов особой симпатией пользовался К.К. Рокоссовский. Когда речь заходила о литераторах, то чаще других звучали имена К. Симонова, Ю. Бондарева, B. Карпова.

      Свою преподавательскую деятельность в Академии я начинал, имея уже некоторый опыт, полученный мною в процессе преподавания научного коммунизма в Школе-студии им. В.И. Немировича-Данченко при МХАТе, куда я был направлен руководством академии, еще учась в адъюнктуре, по просьбе Министерства культуры. (Кстати, с преподаванием в школе-студии я не расставался до 1970 года, когда стал старшим преподавателем в академии, в связи с чем возросла моя учебная нагрузка, и к тому же была утверждена тема моей докторской диссертации.) В этом же году я был командирован в Чехословакию (в Братиславу, куда была переведена расформированная до масштабов факультета Военно-политическая академия чехословацкой армии, считавшаяся одним из центров воинствующего ревизионизма во время так называемой Пражской весны). Незадолго до этого мне было присвоено воинское звание «подполковник». Это была моя первая деловая командировка за рубеж. Вместе с капитаном первого ранга И. Масленниковым, специалистом в области экономической науки, мы должны были помочь преподавателям вновь созданного факультета наладить педагогический процесс. Мы привезли с собой учебные пособия и книги, которые, по нашему мнению, могли им пригодиться. Встречи с преподавателями