Отцы и дети. 2.0. Дмитрий Данилов

пути, только нужно зажигать спичку, чтобы он мог дуть и смеяться.

      Хачик с Фаигом не выдержали и подсели к Фариту с обеих сторон.

      – Фаритжан, – интимно склонившись к его уху, оказал Хачик. – Японская культура существует тысячу лет, и так далее, это долго… Короче, я как-то это все доказал. Ты, Фарит, теперь скажи ему, что смеешься над нами.

      Фаиг хладнокровно смотрел на них сквозь очки, держа их перевернутыми далеко от лица, а потом тоже склонился к Фариту.

      – Эфенди Фарит… хе-хе… даже глупо, я ведь разгадал вашу хитрость, ты только делаешь вид, что смеешься над нами, а этот знахарь, да, говорит, что ты смеешься над нами! Скажи-ка ему, что ты делаешь?!

      Я же зажигаю спичку, а Фарит дует и смеется, а Хачик с Фаигом крепко держат его, чтобы он не упал, так он смеется. Держат и даже направляют его голову, чтобы он не промахнулся, и так они стараются, будто это дело всей их жизни. Стараются и все же ничего не могут понять, ник а к до них не дойдет.

      Фарит загасил спичку. Хачик с Фаигом о чем-то договорились, поднялись и пошли на выход.

      – Это еще не последний аргумент, – говорил Хачик. – Как-то так…

      У него были растерянные глаза, и галстук замер вопросом.

      – Посмотрим-посмотрим, аргумент-шрамгумент! – Добрый папу Фаиг лихорадочно шевелил губой.

      Они ушли. За ними захлопнулась дверь.

      Дураки! Они так ничего и не поняли. А ведь все просто: я зажигаю спичку, а Фарит дует, дует и смеется.

      Владимир Гуга

      «КУНЦЕВСКАЯ»

      Я чуть было не устроился пиарщиком в очень крутую компанию «Кремлевские колбасы». Три дня выполнял тестовое задание, и вот меня пригласили. На собеседовании HR-girl сверлила меня змеиным взглядом и задавала провокационные вопросы. А я в это время мучительно пытался решить, кем мне лучше прикинуться: слабохарактерной, глупой тряпкой или уверенным, умным мужиком. Пока решал, собеседование и закончилось.

      – Владимир, мы с вами свяжемся, – пообещала гюрза, что означает: пошел вон отсюда, лузер!

      Ну, я и пошел. Не в первый раз и не в последний мне указывают на дверь.

      Шел я, шел и дошел до станции «Кунцевская», около вестибюля которой одна красивая девушка, совсем дитя, брякнулась в обморок буквально на мои руки. Я подумал, что она потерла сознание, увидев меня. Не знаю… Все может быть. Я тут же уложил ее на газон и расстегнул до основания блузку. Девушка инстинктивно очнулась.

      – Сахар в норме? – стал я задавать серьезные вопросы. – Сердце в порядке? Давление? Судороги бывают? Вот, положите под язык валидол.

      – Я очень хочу в туалет, – взмолилась бедняжка.

      Тут уже я чуть не упал в обморок. Что предпринять-то? Звать кого-нибудь на помощь? Бред. Нести ее куда-нибудь? Но куда? Вокруг ни кустов, ни палаток (Собянин, сука, все посносил), ни железных ракушек-гаражей (Лужков, падла, все уничтожил). Может, убежать?

      – Лена, что с тобой? – раздался спасительный возглас.

      К девушке подскочили еще два прелестных создания – видимо, ее офисные подружки. Одна из них зыркнула