Дневник. 1873–1882. Том 1. Дмитрий Милютин

для новой церкви во имя святого Димитрия в знак благодарности за мои заботы о нуждах сестрорецкого поселения. Отказать в этом, конечно, я не мог и должен был выстоять молебствие, после которого поблагодарил общество за выраженное мне сочувствие. И в самом деле, мне было утешительно увидеть Сестрорецк пять лет спустя после большого пожара, истребившего всю слободу. Теперь дома отстроились заново, лучше прежнего; возведена (хотя пока вчерне) прекрасная новая церковь на месте сгоревшей; обыватели уже освоились с новым своим положением людей свободных, независимых от завода и его начальства.

      Из Сестрорецка отправился я осматривать морские батареи Кронштадта, сначала на северном фарватере, а потом на южном. До сих пор всё еще не можем довести до конца работ как инженерных, так и артиллерийских. Много еще остается дела. В настоящее время самые любопытные работы производятся на форте «Константин», где устраивается на два орудия 11-дюймового калибра подвижная установка по проекту генерал-майора Паукера, а на батарее № 3 (южного фарватера) орудия будут поставлены во вращающихся башнях.

      Установка Паукера уже в таком виде, что можно было в моем присутствии испытать подъем и опускание платформы; но самое орудие втаскивали на эту платформу только сегодня. Для вращающихся башен возведены каменные основания; самые же башни (железные) только что устанавливаются.

      Возвратился я в Петербург в 9 часов вечера на пароходе артиллерийского ведомства.

      16 июля. Понедельник. Сегодня в канцелярии Военного министерства принимал я кашгарского[7] посланца Муллу Турап-Ходжу. [Ничего в нем замечательного: такой же, как все другие приезжавшие из Средней Азии, посвященный во все тонкости азиатской вежливости.]

      19 июля. Четверг. Каникулы мои окончились; вчера вечером государь с императрицей возвратились из-за границы. Я встретил их на железнодорожной станции в Царском Селе и остался там ночевать. Сегодня утром имел первый доклад. Государь был разговорчив, с восторгом вспоминал, в каком блестящем состоянии представлялись ему войска в Варшаве, Гродне, Вильне и Динабурге; много говорил о Хивинской экспедиции. Вообще, не было заметно никаких следов прежних неудовольствий.

      После доклада возвратился я в город с дочерью Елизаветой, приехавшей также из-за границы после пятимесячного там пребывания при императрице и великой княжне Марии Александровне.

      21 июля. Суббота. Вчера утром ездил в Красное Село, где назначен был лагерный развод и потом объезд лагеря. Во время этого объезда государь неожиданно приказал забить тревогу. Все войска собрались очень быстро, выстроились на Военном поле, и затем было произведено общее учение в виде маневра на одну сторону. Возвратился я в Петербург только вечером.

      Сегодня был в Царском Селе с докладом. Часть времени провел в разговорах с дочерью и возвратился в Петербург к 3 часам.

      По случаю доклада о предположенном на 30 августа производстве в генеральские

7

Кашгария – Восточный Туркестан. – Прим. ред.