Незнакомка из кофейни. Николай Куценко

остывать. – Хотя какое это имеет теперь значение?» Первый раз в жизни он никуда не спешил, первый раз в жизни ему было все равно. Первый раз в жизни он отдыхал…

      Коленки

      Машина вошла в поворот на большой скорости, едва не задев бордюр краем колеса. Пассажир, сидящий на заднем сиденье, качнулся в сторону, чудом не ударившись о боковое стекло двери. Затем он схватился обеими руками за уши, похожие на восьмерки, словно проверяя, на месте ли они, и прокричал тонким голосом:

      – Степан, мать твою! Да так ведь и убить можно! Шумахер мне тоже.

      – Извините, Петр Васильевич. Не рассчитал.

      – Ладно, прощаю в этот раз! Но смотри мне. Еще раз и…

      Испуганный Степан глупо улыбался и зачем-то держался пальцами за карман рубашки, словно искал там сигарету или зажигалку. Острый его кадык ходил то вверх, то вниз, будто Степан пытался что-то проглотить и у него не получалось.

      – Спасибо вам, – еле выдавил он из себя. – Добрый вы…

      Услышав это, пассажир заметно повеселел и хлопнул водителя по плечу, словно тот был давним его приятелем.

      – Да ладно, Степка. Я – обычный… – И, выдержав небольшую паузу, добавил: – Как все…

      – Не как все! Вы – другой. Вы – добрый, Петр Васильевич!

      – Добрый… Пожалуй, – во весь рот улыбнулся пассажир и посмотрел в окно.

      Машина проехала рядом с большим белым храмом, украшенным позолоченными куполами. Солнечный свет отражался от них и слепил глаза пассажиру. Он прикрыл их рукой, поморщился и чихнул.

      – Погоди, Степан, тормозни! – сказал он, вытирая нос рукавом рубашки.

      – К отцу Виктору? – повернувшись вполоборота, спросил Степан.

      – К нему самому. Благословиться хочу!

      – Дело хорошее. Дело нужное!

      Машина свернула на обочину. Пассажир вышел, отряхнул штаны и направился в сторону храма. Водитель, облокотившись на капот нового «Мерседеса», закурил.

      – Бог в помощь! – сказал молодой бородатый священник, как только увидел Петра Васильевича. – Всегда рады вас видеть в нашем храме!

      – Да я мимо проезжал. Дай, думаю, загляну к отцу Виктору. За благословением.

      – На дела добрые? – усмехнулся священник.

      – В том числе, – отвел взгляд в сторону Петр Васильевич, протягивая к священнику сложенные лодочкой ладони.

      – Это дело хорошее, – священник перекрестил ладони Петра Васильевича, а потом протянул ему руку для поцелуя, – дело нужное.

      – Я тут по поводу пожертвований… – поцеловав руку, шепнул на ухо священнику Петр Васильевич. – Есть у меня идея неплохая, где денег взять.

      Лицо отца Виктора стало сосредоточенным и серьезным. Одной рукой он поглаживал мохнатую бороду, другую – положил на плечо прихожанина, постукивая пальцами по его массивному плечу. Рот священника немного приоткрылся, словно он хотел зевнуть, но не смог.

      – Ну, в общем, если выгорит, то, думаю, деньги скоро будут, – сказав это, Петр Васильевич затряс в воздухе указательным пальцем, словно отчитывая священника.

      – Понимаю, –