Эра Меркурия. Юрий Слёзкин

и романи. Говорили они на этом наречии с поразительной беглостью и, по-видимому, с немалой для себя выгодой[20].

      Подобным образом принижались и языки еврейской диаспоры, на которых их носители говорили со столь же поразительной беглостью и еще большей для себя выгодой (в смысле удовлетворения всего спектра познавательных и коммуникативных нужд). Свои первоначальные языки евреи утратили относительно рано, но пока они оставались кочевыми посредниками, они нигде не переняли в неизмененном виде язык окружающего населения. Где бы они ни появлялись, они создавали или приносили с собой свои собственные национальные языки, так что существовали еврейские варианты (иногда не один) арабского, персидского, греческого, испанского, португальского, французского, итальянского и многих других языков. Некоторые гебраисты считают, что это были не “варианты”, а отдельные языки – Judezmo, например, а не “иудеоиспанский”, или Yahudic, а не “иудеоарабский” (подобно тому как специалисты по цыганским языкам противопоставляют “англоромани” “романи-английскому”). Идиш, который обычно классифицируется как германский язык или диалект немецкого, разительно отличается от своих “родственников” тем, что содержит чрезвычайно высокий процент негерманских грамматических элементов, не может быть возведен к региональному диалекту (Соломон Бирнбаум называет его “синтезом разнообразного диалектического материала”) и является монопольным достоянием профессионально специализированной и религиозно изолированной общины, где бы ни жили ее члены[21]. Нет оснований полагать, что первые еврейские переселенцы в Рейнскую область когда-либо говорили на одном диалекте со своими соседями-христианами; напротив, романские (по всей видимости) языки, на которых они говорили в момент иммиграции, сами были специфически еврейскими[22].

      Некоторые ученые считают, что идиш – это романский или славянский язык, в словаре которого произошли массированные замещения (“релексификация”), или особая разновидность креольского языка, произошедшего от “гибридизированного” немецкого и впоследствии “обогащенного заимствованиями”[23]. Две канонические истории идиша отвергают его германское происхождение, не предлагая альтернативы в рамках общепринятой номенклатуры (отличной от “еврейских языков”): Бирнбаум называет его “синтезом” семитских, арамейских, романских, германских и славянских “элементов”, а Макс Вейнрейх описывает его как “язык-сплав”, образованный из четырех “детерминант” – древнееврейского, лоеза (иудеофранцузского и иудеоитальянского), немецкого и славянского. Согласно Джошуа А. Фишману, идиш – “многокомпонентный” язык “диаспорически-еврейского” типа, который часто рассматривается его носителями (и другими хулителями) как несовершенный, но который никогда не был гибридным (pidgin), поскольку никогда не проходил через стадию стабильного редуцирования и не служил языком межгруппового

20

Цитируется в Macalister, The Secret Languages, 134–135.

21

Solomon A. Birnbaum. Yiddish: A Survey and Grammar. Manchester: Manchester University Press, 1979, 76, 106.

22

Max Weinreich. History of the Yiddish Language. Chicago: University of Chicago Press, 1980, 95–124.

23

Paul Wexler. The Ashkenazic Jews: A Slavo-Turkic People in Search of a Jewish Identity. Columbus: Slavica, 1993, 59–60 and passim; Dell Hymes. Introduction, in Dell Hymes, ed. Pidginization and Creolization of Languages. Cambridge: Cambridge University Press, 1971, 76, 77–78, 86–87 (цитата взята со с. 86); см. также: Іап F. Hancock. Recovering Pidgin Genesis: Approaches and Problems, in Albert Valdman ed. Pidgin and Creole Linguistics. Bloomington: Indiana University Press, 1977, 277–294, esp. 289–290, and Ian F. Hancock, Appendix: Repertory of Pidgin and Creole Languages, там же, 385.