Суррогат. Николай Викторович Панов

их благовониями. Да! Они попали в сказку! Вопрос был в другом: насколько она окажется долгой и какой у нее финал? Но обычно во всех сказках добро побеждает зло, в каком бы обличии оно ни предстало, даже в финале. Но женщины не думали об этом. Им было хорошо, и даже очень хорошо. А за «кулисами» в это самое время был другой разговор.

      – Ну-с, как наши «курочки», все ли получили? Пока, я надеюсь, довольны? – спросил один.

      – Да! – ответил другой. – Довольны, все идет по плану.

      – Что ж, отличненько! – потер руки первый. – Продолжаем!

      А женщины становились все красивее и сказочнее, как и сама сказка!

      – Вот это жизнь! А прикинь! – подошла к Люсе Курносая, та самая, которая домогалась ее в вагоне. – Как я тебе теперь? А, Люська?! Нравлюсь?

      Курносая действительно выглядела очаровательно. Это там, в вагоне, она шибко не смотрелась из-за телогрейки. А теперь прямо красавица. Курносая с легкой кокетливостью и страстью смотрела на Люсю, приняв при этом весьма соблазнительную позу. После «ухаживаний» в вагоне она не отменила своих намерений понравиться подруге.

      – А меня, между прочим, не Люся зовут, – ответила «Люся».

      Курносая очень удивилась такому откровению.

      – Это как понимать? А как же твое имя? А как же так тебя все время называли?..

      – Меня зовут Юля. А они все путали. А мне было все равно. Я не радела о том, правы они или нет. Да и оправдываться не мое дело, – ответила Юля.

      – Вот те раз! – потянула подруга. – Значит, Юля! Красивое имя, как, собственно, и ты! – и подруга провела рукой по ее плечу.

      – А вот те два! – с этим возгласом Юля вылила на нее из пузырька нежное содержимое с прекрасным ароматом. – Это же надо! Под телогрейкой скрывалось такое красивое тело!

      – Значит, я тебе нравлюсь? – Курносая, не веря в свое счастье, влюбленными глазами смотрела на подругу.

      – Да, – ответила та.

      Далее они заключили друг друга в объятия.

      – Оооо! Да у нас тут пары образуются! – воскликнули женщины.

      – Пары под паром! – добавили другие.

      А Юля и Курносая уже целовались. Конвоир, видя этот разврат, тихонько сообщила по рации об этом за «кулисы». Она была весьма строга и не привыкла такое наблюдать, но получила приказ не вмешиваться и не запрещать. Вмешаться только в случае, если будет наблюдаться угроза жизни. Конвоир, тяжело вздохнув, ответила:

      – Слушаюсь!

      И продолжала с омерзением наблюдать лесбийскую сцену. Ей нельзя было не смотреть на то, что делается. Хочешь не хочешь – наблюдай. И она несла службу. Впрочем, она потом привыкла, потому как за этой парой потянулись и другие. В раздевалке вместо зековских роб женщин теперь ожидало цивильное чистое белье и халаты. А дальше – столовая. Глаза у них загорелись при виде тех яств, которыми их собирались кормить! Только посуда как из зоны – алюминиевая. Но на это даже и внимание не обратили. Фрукты, мясо, птица, вина!

      – Да за такой куш! Девочки! Жизнь началась! – проговорила подруга Юлии, продолжая обнимать ее за талию.

      Действие