Давай сыграем в любовь. Лана Черная

окна долетает шум ночного города с лёгким эхом прибоя. Слышен шелест ключа в дверном замке и негромкие шаги, которые я узнаю из тысячи.

      – Снова мечтаешь, детка? – холодный мужской голос пропитан насмешкой.

      – Снова перепутал дни, Плейбой? – возвращаю ему насмешку.

      – Просто соскучился, – и к запаху моря примешивается сладкий аромат роз.

      Оборачиваюсь, не сдерживая удивления. Он стоит у стены напротив с огромным букетом бордовых роз в руках. Красивые. Жаль, я не люблю срезанные цветы. В них нет жизни, как и в мужчине, что их принес.

      Стального цвета костюм совершенно не подходит под его серые глаза, в которых ни единого намека на эмоции, и бледную кожу. Модная прическа слегка растрепалась, делая его чуточку похожим на живого человека, а не восставшего зомби с кровавыми цветами.

      – Паршиво выглядишь, – констатирую факт без единого намека на жалость. Морщится, не одобряя мой тон. Сам просил: никакой жалости. Получите-распишитесь.

      – Трудный день, – пожимает плечом и кладет розы на пол у своих ног. Переступает, на ходу стягивая пиджак.

      – Проблемы с клиентом? – сглатываю, наблюдая, как следом летит черная льняная рубашка, сопровождаемая перестуком брошенных на пол запонок.

      – Клиент в порядке. Как всегда. Ты молодец, Кира. Я тобою доволен.

      – Клуб?

      Качает головой, замерев в паре шагов от меня.

      – Даже не знаю, как ты все успеваешь…

      – Раздвинуть ноги не занимает много времени. Тебе ли не знать, Мэт, – на этот раз впрыскиваю в слова немного злости.

      Мэт смеётся, громко и звонко. И я спиной ощущаю, как дрожат стекла. Или это я?

      – Хочешь испытать мою выносливость? – выгибает бровь, внезапно отсмеявшись.

      Качаю головой.

      – Сегодня не твой день, Плейбой.

      – Все дни – мои, детка. Тебе ли не знать, – с коротким смешком.

      Да, я знаю. Он может прийти, когда вздумается, и получить меня, если захочет.

      –Тогда бери меня, чего медлишь, Плейбой? – прилипаю к стеклу. Прохладный ветерок щекочет затылок, а холод стекла – оголенную в вырезе платья кожу. Вздрагиваю, мысленно возненавидев тематические вечеринки и идиотский дресс-код сегодняшнего вечера: обнаженная женская спина.

      Он медлит, потому что до одури боится высоты и это единственная слабость, которую он позволил мне увидеть.

      – Не играй со мной, детка, – сквозь зубы. И на дне серых глаз вспыхивает недовольство, помешанное на желании. Проклятье! Я совсем забыла, что эти игры его заводят.

      – Мэт, я опоздаю в клуб.

      – К дьяволу!

      И в два шага сокращает расстояние между нами. Закрывает глаза, ладонями упёршись в стекло над моими плечами.

      Он дрожит, и дыхание рвется от страха и желания. Чертов извращенец даже сейчас хочет просто трахнуть меня.

      – Я сдохну, детка, – шепот опаляет ухо, – но все равно трахну тебя в этом платье. Хочешь прямо так? На виду у всего города?

      И толкается в меня стиснутым тканью брюк членом.

      – Может,