Мой любимый репетитор. Лилия Касмасова

ответила рыженькая. – Роман.

      – Или рассказ! – хором заявили ее подружки.

      – А кто автор? – спросила красавица.

      Старушка, стоявшая неподалеку и перебиравшая книги на стеллаже, обернулась:

      – И как вас на работу взяли! Не знаете элементарных вещей!

      Красавица смутилась и виновато посмотрела на девочек. Те вразнобой сказали одно и то же:

      – Мы не помним…

      Рыжая добавила:

      – Там про цветочницу. И профессора.

      Левин искоса, прячась за стойкой, наблюдал за всем этим и не знал, прийти ли на помощь или это будет ужасно неудобно. Красавица же обратилась за помощью к высокомерной старушке:

      – Может быть, вы подскажете?

      Та презрительно бросила:

      – Почему я должна выполнять вашу работу? – отвернулась и продолжила с невозмутимым видом рыться на полках.

      Красавица вздохнула и сказала девочкам:

      – Кажется, это что-то древнегреческое… Я поищу.

      Старушка презрительно хмыкнула.

      Левин сделал пару шагов в сторону отдела, но остановился в нерешительности. И тут красавица направилась к полкам, которые были совсем недалеко от отдела периодики. Левин встал вполоборота, будто бы продолжая рассматривать журналы на стойке, и сказал через плечо:

      – Это пьеса Бернарда Шоу. Англия, начало двадцатого века. В драматургии гляньте.

      Красавица бросила на него удивленный взгляд – глаза у нее были удивительно темные, почти черные – и ушла куда-то вглубь отдела. Вернулась с книжкой Шоу и подала ее детям.

      – Да! – сказала рыжая девочка. – Шоу! Это он!

      Старушка вышла из отдела художественной литературы, и, проходя мимо Левина, неодобрительно на него взглянула. Значит, услышала его подсказку.

      Левин отвернулся, с шумом стал листать журнал. Совсем близко прозвучал голос его красавицы:

      – Спасибо. Спасли меня.

      Она стояла за прилавком, прямо перед ним.

      – Пустяки, – сказал он и улыбнулся.

      – Вы, наверное, много читаете? – спросила она.

      – Профессия обязывает, – ответил он.

      – А, вы – педагог? – снова спросила она.

      – Был когда-то… – кивнул он. – Но теперь…

      Она перебила его, не дав досказать:

      – Понимаете, я два месяца работала в кафе… – она махнула рукой в центр зала. – А здесь всего неделю.

      – Ясно, – сказал Левин.

      Она кивнула ему на прощание, а потом что-то увидела за его спиной и, будто испугавшись, поспешно скрылась за ближайшим стеллажом. Левин, недоумевая, обернулся – что же ее так напугало?

      У стоек с журналами стоял Симакин. Как всегда самодовольный, как всегда модный, как всегда красивый. Левин шагнул за стойку, чтобы Симакин его не увидел.

      Продавщица периодики подала Симакину какой-то журнал. Симакин раскрыл его, нашел страницу, сказал с пренебрежением:

      – Хоть на этот раз приличные фото подобрали.

      Продавщица заглянула в журнал, не понимая.

      Симакин сказал:

      – Моя