Тамада. Исповедь с микрофоном. Денис Басацкий

девятнадцать. Чайных. Ты только красиво упакуй, понял?

      – Сделаем, брат. В лучшем виде сделаем, мамой клянусь. Давно тебя не было видно, где пропадал? Опять косолапых кошмарил?

      Армен отсчитал положенное количество цветов и принялся отрезать лишние веточки садовыми ножницами. Отделив заветренные листики от ствола розочек, продавец бегло выслушивал историю Бурого, мысленно гадая, какую упаковочную пленку лучше выбрать – прозрачную или с голубыми узорами. Иногда, ему все же приходилось отрываться от любимого дела, чтобы ответить на задаваемые вопросы.

      – Ага, здоровенного снял – триста восемьдесят килограммов. Лебедку мне, падла, на джипе сломал, пока грузился, представляешь? Вот только что зарубил и упаковал. Ты, кстати, не знаешь, Машка на работе?

      – Не брат, не знаю. Хотя, ты о какой Маше спрашиваешь? Мужчина на миг перестал вымерять кусок пленки и замер. Его армянские брови волнительно возвысились к лобным складкам, образуя косяки морских чаек, улетавших в закат.

      – Армен, не тупи. Ты много Маш у нас в поселке знаешь? Иванова. Продавщица. Ты же сам у нее, усатый, коньяки берешь!

      Продавец побледнел. Его лицо, прежде смуглое от солнечной Армении, превратилось в белый мел, которым обычно рисуют на асфальте всякие похабные словечки. Сглотнув образовавшуюся от волнения слюну, он поинтересовался, дабы окончательно уточнить свои догадки:

      – Ты когда ушел в тайгу?

      – Как всегда, двадцать первого числа. Да что со всеми вами происходит?

      Бурый занервничал, ведь и бабка, и продавец вели себя странно. Говорили в невпопад и казалось, даже шарахались от одного только его вида. Может их всех разом поразил вирус идиотизма, пока мужчина охотился в тайге?

      – Эх, брат, страшное происходит в мире, покуда таких людей земля носит. Конечно, ты на охоте и не знаешь всего. Да и такое представить то невозможно.

      – Я тебе сейчас наверну.

      Еще одного потока чуши мужчина не мог стерпеть, так что Бурый схватил продавца за грудки и занес массивный кулак над его лицом.

      – Теперь объясни мне внятно, что случилось?

      – Успокойся, брат. Давай я тебе еще одну розу, по-братски, в букет положу, хорошо? Для ровного счета. Бесплатно.

      Яркий солнечный полдень. Легкий ветерок гоняет дорожную пыль, редкие камыши и ветки березы, на которых раскачиваются налившиеся цветом зеленые сережки. Полная безмятежность и тишина, поглотившая, казалось, любые посторонние звуки. Даже пролетающие мимо птицы не голосили, как обычно, лишь тихонько чирикали о своих насущных делах. Никто не желал нарушать такое хрупкое спокойствие. Кованая ограда, застолбившая пространство от дороги и до деревьев, манит свежей краской ползущую живность. Насекомые, не в силах совладать с любопытством, прыгают из травяных зарослей на железные прутья, мигом попадая в липкий плен. Более удачливые сородичи, за неимением других вариантов помощи, в панике снуют туда и обратно, предостерегая остальных об опасности. На гранитной полке,