Хочу страстного мужа. Клара Колибри

мужская фигура скалой надо мной нависла.

      – Заработалась, Инуль. Обедать пора.

      * * *

      С тех пор и стала каждый день обедать с Борисом. Уже почти неделя так прошла. Таким вот странным образом мужик обставил наше знакомство. Лялька же сочла его метод очень оригинальным, когда ей все рассказала. А за ней и Данка с Марго, потому что моя сама-самая подруга немедленно обзвонила общих знакомых и сообщила, что «лед тронулся». Это она так намекала на мое согласие вступить с новым знакомым в отношения. У меня же было свое мнение на происходящее. Ничего себе, соригинальничал брюнет! Сплошную пользу сумел при знакомстве с девушкой заиметь. Ага, неслабо я ему там с таблицами наработала. И потом, что значит вступить в отношения? Обед – это одно, а… ну ладно, через два дня мы и ужинать стали вместе, но и только. Ехать к нему я пока еще отказывалась, вести его к себе домой считала рано.

      Лялька на меня за это дула губы. Объясняла тем, что она за меня волнуется, а я вредничаю. Пыталась лекцию прочитать, про то, что «допрыгаюсь», и про мужскую физиологию. Но думаю, подружка просто новости жаждала услышать, а я ей одно и то же каждый раз выдавала: пообедали и отвез на работу, или поужинали и отвез домой. Но если честно, то мне и самой уже стало интересно, как повел бы себя Борис в другой уже ситуации. В ресторанах, а мы их за это время посетили не мало, был внимательным и обходительным. Каждый день цветы дарил, а вчера попытался какой-то подарок преподнести в красивой обертке, но я уперлась, что рано.

      Не перегнула ли палку отказом? Борис его принял, но явно сдержал себя, чтобы не затеять дальнейшее объяснение. И правда, чего я артачилась? Видный же мужчина, и ухаживал красиво. Помимо ресторана еще в театр сводил. Один раз. Так и встречались мы пока еще только неделю. Сама себя что-то не понимала. Подружки обзавидовались, какого я себе снова мужика отхватила, а меня будто что-то останавливало дальше с Ладаевым сближаться. Вот и оттягивала тот час, когда… в общем, делала вид, что не понимала намеков про чашечку чая после его провожаний до подъезда дома. Но отговариваться от Бориса с каждым днем становилось все труднее.

      – Извини, что-то сегодня устала, как приду, сразу спать упаду.

      – Так я же не против и…

      – Нет, нет. Да у меня там на коврике еще какая-то дворняжка место себе облюбовала. Еще кинется, испортит нам настроение… Давай, может быть… завтра?

      Это я врала. С недавних пор у Ивана Ивановича наладились вечерние прогулки с Пифи. И он мне, было дело, поделился этой радостью. Но мои слова про блохастую псину отчего-то произвели странный эффект на Ладаева. Мужчина сначала как бы в шок от них впал и стоял онемевший с вытаращенными глазами, а потом так сильно закашлялся…

      – Дворняга, говоришь!.. Блохастая!.. Вот это да!.. Погоди, а ты сама-то того зверя видела?

      – Нет. Мне сосед доложил. А пес поздно ночью приходит и на коврик ложится. Видно, кто-то ему дверь подъездную открывает…

      – Сосед? Старик, что ли?

      – Ага. С болонкой. А ты… откуда его знаешь?

      – Я?! И не знаю