Если настигнет проклятие. Ирина Ирсс

что будет дальше.

      – Я думала, что в тебе только хорошие качества, – подыгрываю я, – как тогда твоё влияние может быть плохим?

      Запрокинув голову чуть назад, Алек смотрит на меня с подозрением, словно взвешивает в уме всевозможные мотивы моих слов. И он решает, что я не совсем искренна с ним, но, если честно, я и сама не уверена в том, что просто не использую их как уловку.

      – Знаешь, – начинает Алек, задумчиво растягивая, – после твоих слов, наверное, мне стоит заглянуть на всякий случай в Википедию, чтобы лучше различать плохое от хорошего, – заявляет он, и мне больше нечего добавить.

      Предполагаю, что выражение моего лица на стадии замешательства, потому что Алек не ждёт ответа, его губы изгибаются в затейливой улыбке.

      – Думаю, что прямо с этого момента я и начну исправляться, появившись сегодня на учебе.

      Это не то, чего я добивалась. Напротив, такого исхода вообще не должно было получиться.

      – Но… – растерявшись, я не знаю, что сказать ему. – Ты уверен, что этого хочешь?

      Он, не раздумывая, кивает.

      – Ухум, – отвечает Алек, выглядя так, словно ему действительно нравится эта затея.

      И теперь запас возражений окончательно исчерпан. Мой взгляд опускается, и я, растягивая время, хватаюсь пальцами за кончик воротника его куртки, разглядывая острый уголок.

      – Алек, ты не должен… – мой голос звучит надтреснуто, когда пытаюсь его разубедить снова, но он реагирует очень быстро, перебивая меня.

      – Как считаешь, мы уже достаточно дали поводов для проходящих мимо людей, чтобы к обеду стать сплетней номер один?

      Его вопрос фальшивка, озвученный исключительно для того, чтобы вогнать меня в смятение. Даже если мы и переходим границы, выглядя для окружающих чересчур откровенно, Алеку-то уж точно без разницы, что о нас подумают другие. И я почти готова заявить об этом вслух, но, когда мой взгляд возвращается к его глазам, с серьёзным, совершенно непоколебимым выражением в них, любые протесты, приходящие в голову, становятся бессмысленными. Он не отступит, всё равно сделает так, как посчитает нужным, даже если буду его отговаривать.

      С несколько секунд просто молчу, внутренне принимая поражение, потом выдавливаю улыбку, стараясь изо всех сил, чтобы она выглядела натурально. Мои руки поднимаются вверх по плечам, по шеи. Обвожу большими пальцами линии его мгновенно напрягшейся челюсти.

      – Если и мало, то сейчас они точно получат достаточно их, – шепчу я и незамедлительно снова целую Алека.

      Он тихо смеётся, но затем всё же приоткрывает губы и позволяет мне целовать себя так, как я этого хочу: сначала нежно, затем отчаянно, с некой неконтролируемой потребностью, которую всё пытаюсь утолить. Наполнить себя им, чтобы наконец-то насытиться. Безнадёжно, но я всё равно не перестаю пробовать. Потому что кажется, что, если я оторвусь от него хотя бы на мгновение, моё сердце, не выдержав, остановится. Хотя через минуту я всё же отрываюсь от губ Алека, чувствуя, что мысли начали плавиться.

      Алек