Если настигнет проклятие. Ирина Ирсс

разворачивается, направляясь обратно наверх, но я успеваю поймать его за руку.

      – Это не он, Алек, – твёрдо произношу я, но голоса не повышаю.

      Мне просто требуется привлечь его внимание. Недоверие оттесняет свечение в его глазах, когда он поворачивается ко мне лицом. Алек замер и не двигается, но я вижу, что он по-прежнему раздумывает и хочет вернуться наверх.

      – Успокойся, это правда не он. Я… – Разглядываю две тонкие, небольшого размера полоски, быстро придумывая, на что они могут походить. – Я случайно порезалась бумагой, – без единого сомнения снова лгу я.

      Наполовину. Тимур на самом деле ничего мне делал. Но и бумагой я точно не ранилась. К тому же, заживающие порезы не слишком-то на это похожи, и если Алек мне сейчас не поверит, то не представляю, чем всё может закончиться. Он оказывается на той же лестнице, что стою я, и, прищурившись, заглядывает в глаза. Нервничаю. Чертовски сильно нервничаю и, прикусив щеку с внутренней стороны, стараюсь не показать этого Алеку. Но я буквально ощущаю, как его проницательный взгляд пробирается в мою голову.

      – Ты обманываешь меня, принцесса, – крайне спокойно, но чересчур сердито говорит он, разоблачая меня. – Ты не порезалась бумагой.

      Иногда я и в правду сомневаюсь, что Алек не обладает телепатией. Он бросает на меня осуждающий взгляд и спускается вниз, не оглядываясь. Ступор властвует над сознанием секунд пять, пока не понимаю, что Алек рассердился на меня из-за того, что его обманула.

      Торопливо спешу вслед за ним.

      – Ладно, я не порезалась бумагой. Но это не Тимур. Честно.

      – Знаю, – безучастно отзывается Алек, по-прежнему не глядя на меня и спускаясь вниз.

      – Я просто сама не знаю, откуда взялись эти порезы, – продолжаю я оправдываться.

      На этот раз Алек ничего не отвечает, а просто останавливается. Просунув указательный палец под ремешок моей сумки, он оттягивает его и, нахмурившись, озадачено смотрит. На нём тоже находится кровь.

      – Даже не представляешь, откуда они могли взяться? – спрашивает Алек, не отводя серьёзного взгляда от пятен крови.

      Немного пораздумав, отвечаю:

      – Нет. – И это чистая правда.

      Я даже не помню, что вообще испытывала боль.

      – Ладно, похоже, ты просто не заметила, когда это произошло, – отпустив ремешок, он смотрит на меня и кивает. – Пойдём?

      Округлив глаза, я не двигаюсь с места, недоверчиво взирая на Алека. Так просто прозвучало его «пойдём». Да ещё секунду назад он упрекал меня за обман, а теперь передо мной снова спокойный Алек. Что изменилось?

      – Постой. Как ты понял, что я сказала неправду?

      Непонимание буквально изводит меня. Я сломала себе голову, бесконечно размышляя, как у него это постоянно получается.

      Алек усмехается.

      – Если я скажу, что именно тебя выдаёт, то, скорее всего, больше не смогу этим пользоваться.

      – Ты должен мне сказать, – настаиваю я на своём. – Это нечестно, Алек.

      Одно мгновение его губы изогнуты в ухмылке.

      – Кажется,