Изгнанница Ойкумены. Генри Лайон Олди

с целью сохранить ваши с ним отношения?

      Казенная формулировка остановила приближение истерики.

      – Да.

      – Картина ясна. Госпожа Блюм, как вы относитесь к содеянному?

      – Я… Мне очень стыдно. Я не имела права.

      – Закон в этом смысле однозначен.

      – Дело не в законе. Нельзя так было с ним… да, с ним…

      – Вы раскаиваетесь в содеянном?

      – Раскаиваюсь.

      – И не станете повторять подобные действия в будущем?

      – Нет! Ни за что!

      – Когда вы незаконным образом воздействовали на господина Хокмана, на вас были серьги?

      – Серьги? При чем здесь…

      – Отвечайте!

      – Не помню. Кажется, нет…

      – Кажется – или нет?

      – В тот день я не надела серьги.

      – Я так и думала. Что ж, учитывая, что вы действовали в состоянии аффекта… Могу учесть также чистосердечное признание, сотрудничество со следствием и ваше искреннее раскаяние…

      Пауза. Чтоб лучше запомнилось.

      – …я квалифицирую ваши действия как эмо-воздействие усиливающего характера. Вы же не пытались изменить чувства господина Хокмана к вам? Вы лишь усилили их. Верно?

      – Да!

      – Статья 19, пункт 2-а Закона «О допустимых ментальных воздействиях». Принимая во внимание смягчающие обстоятельства, служба Т-безопасности в моем лице…

* * *

      Из задумчивости Линду выдернула трель уникома.

      – Регина? Привет!

      – Ты сегодня вечером как? Сразу домой, к Фоме – или?..

      – У Фомы дежурство. Я свободна, как солнечный ветер!

      – Хороший кофе? Пирожные? Капелька ликера?

      – Искусительница! Ты же фигуру бережешь!

      – Я-то ее, заразу, берегу. А она, зараза, не бережется… Ничего, лишний час на тренажерах помучаюсь.

      – Му-ученица! Сейчас дело дооформлю и к половине шестого освобожусь.

      – Что за дело?.. Извини, зря спросила. У вас сплошные секреты.

      – А у тебя – врачебные тайны. Ерунда дело, чистый администрат. Строгач с занесением. Плюс дополнительный курс соцадаптации. Где встречаемся?

      «И больше ничего о деле Саманты Блюм я тебе, подруга, не расскажу. Ты не услышишь от меня, что на Ларгитасе живет женщина, закомплексованная от пяток до макушки, чьи асоциальные порывы дают о себе знать, только если госпожа Блюм ходит без сережек. Полагаю, опытный психир – такой, как ты – мог бы вылечить бедняжку. Но принудительное лечение – не наш случай…»

      – «Черную орхидею» знаешь?

      – Знаю, – вздохнула инспектор Рюйсдал. – Теперь знаю.

      Часть седьмая

      Шадруван

      Глава первая

      Все мужчины хотят королеву

      I

      – Чего же хочет от меня малыш Хорхе?

      Адвокат приятно улыбнулась:

      – Сущий пустяк. Пятьсот тысяч экю.

      – У Хорхе губа не дура, – согласилась Регина. – От жадности не слипнется?

      – У кого?

      – У