Куда уходит детство. Николай Шмагин

он», – глухо донеслось из недр квартиры.

      – Я подожду, очень надо! – настырно прокричал он в закрытую дверь…

      – Ты чего, забыл? Ну и соня! – накинулся он на вышедшего друга.

      – Куда пойдём? – зевнул Вася, зябко ёжась от холода.

      – Христосоваться! – торжественно объявил Ванька. – Может, боисся?

      – Тише ты, мать услышит, не пустит.

      – Пошли, – и Ванька решительно повёл друга к ближайшему дому…

      – Христос воскресе, – елейным бабушкиным голоском пропел он выглянувшей на стук в дверь старушке-соседке.

      – Воистину воскресе, – умилилась старушка, истово крестясь и протягивая Ваньке кусок кулича и пару крашеных яиц. Облобызав и перекрестив его, отпустила с миром, и он подошёл к смущённому Васе.

      – Ты иди по той стороне, я по этой, в конце улицы встретимся…

      Вася робко постучал в дверь большого нарядного дома:

      «Кто там ещё?» – буркнул из коридора недовольный голос.

      – Христос воскрес, – насильно произнёс он.

      «Были уже у нас», – раздалось в ответ. – «Вот черти носят с утра пораньше, не спится им». – Сердито хлопнула дверь внутри дома, и Вася уныло побрёл дальше, как говорится, не солоно хлебавши…

      – Эх ты, – укорял его Ванька. Самодовольно и горделиво посмеиваясь. – Видал, как надо? – показал он оттопыренные снедью карманы, и запазуху. – Ладно, пошли домой, тетеря.

      – Не умею я, неудобно, – оправдывался Вася, поспешая за другом…

      Они вбежали в калитку и увидели во дворе незнакомого корявого парнишку, с любопытством глазевшего на них.

      – Ты, чей будешь? – недоумённо вопросил Ванька.

      – Вчерась переехали, – промямлил парнишка. Заискивающе ухмыляясь.

      – Это вместо Батиных, – догадался Ванька. – Как тебя зовут?

      – Павел, – пробасил парнишка уже увереннее.

      Ванька по-хозяйски вынул из карманов пяток крашеных яиц и поделил: два отдал Васе, одно Павлу, остальные спрятал обратно. Подумал и вытащил из-за пазухи кусок кулича, сунул Васе в руки: – На ещё тебе, держи.

      – Зачем? – заупрямился Вася, тут распахнулась дверь его квартиры и сбежавшая с крыльца мать очутилась перед добытчиками:

      – Я так и знала! – потрясённо уставилась она на дары в руках сына. – Побираться ходили? Дома тебе есть нечего, я кого спрашиваю?!

      Вася героически молчал, начиная подозрительно хлюпать носом.

      – Я предупреждала, – и она кинула презрительный взгляд на Ваньку.

      – Бабань, – обрадовался вышедшей из дома бабушке Ванька и подбежал к ней. Бабушка остановилась и приветливо улыбнулась всем.

      – Я не позволю, чтобы ваш внук моего сына побираться учил! – ещё более разгневалась Васькина мать, выставившись перед ней грозно.

      – Мы не побирались, бабань, врёт она, – растерялся Ванька. Бабушка кивнула ему и, успокаивая, прижала к себе.

      – Обычай такой на Руси был, христосоваться на пасху, – попыталась объяснить она соседке, но та перебила:

      – Был да сплыл!