Беседы шалопаев или Золотые семидесятые. Игорь Отчик

изо рта струйку воды, изображая фонтаны Петродворца. Тут народ вообще полег от смеха. А потом еще представили живую скульптуру «Лаокоон с сыновьями-программистами, сражающиеся с перфолентами».

      – Забавно.

      – А то! Простор для творчества огромный. А победу отдают тем, кто ухитряется сделать что-то оригинальное из подручных средств. Вроде супа из крапивы или чая из полевых цветов…

      – А как ваша лягушачья каша?

      – Комиссия попробовать ее не решилась, но дала поощрительный приз. А в конце подводятся итоги и награждаются победители. За командную победу вручают переходящий кубок, а за отдельные конкурсы – специальные призы. Виктор Федорович – молодец. На деньги, выделяемые для культмассовой работы, закупает множество всяких мелких предметов для туризма и спорта и старается наградить каждую команду – если не за победу, то хотя бы за волю к победе. В общем, все остаются довольны. После этого официальная программа плавно переходит в произвольную. Здесь уже идут в дело остатки вина и закуски, под взрывы смеха вспоминаются спортивные и неспортивные эпизоды слета, и снова гитара по кругу и песни до утра. Кто-то сидит у огня и подпевает, кто-то заваливается спать, кто-то с кем-то отправляется в ночную прогулку…

      – А в воскресенье?

      – С утра народу дают отоспаться и прийти в себя. Но перед отъездом еще одно традиционное мероприятие – дружеский турнир по футболу. По своему смыслу он тоже отрезвляющий. Причем не только мужской, но и женский. Мужики еле таскают ноги, зато футболистки сражаются азартно – сталкиваются бедрами, как бильярдные шары. Отскоки – прямо по законам Ньютона, пропорционально скорости и массе. Хоть физику изучай.

      – Я себе это представляю.

      – Нет, это надо видеть. Впечатление на всю жизнь.

      – Ну что ж, мероприятие содержательное. Записывай запасным.

      – Не скромничай. Пойдешь первым номером. Тебе и подготовка не нужна. Давай только посидим часок с гитарой.

      – Ладно. Заходи завтра, часов в восемь.

      Следующим вечером я снова поднялся на третий этаж и постучал в уже знакомую дверь. Он лежал на кровати с журналом «Наука и жизнь» в руках. Косые лучи заходящего солнца освещали комнату. Теперь я уже более внимательно разглядел ее непритязательную обстановку. На фоне стандартной казенной мебели можно было заметить висящую на стене гитару, а под кроватью – гирю и пару гантелей. На вешалке, вместе с одеждой, висел пружинный эспандер. На прикроватной тумбочке стояла настольная лампа с зеленым абажуром, будильник и радиоприемник «ВЭФ», мурлыкавший какую-то мелодию. В глубине верхней полки тумбочки виднелась электробритва и туалетные принадлежности. На столе, рядом с посудой, стоял магнитофон «Астра» и стопка магнитных лент, лежали несколько журналов и книг с закладками. Если не считать небольшого прикроватного коврика, стены помещения были голыми – никаких привычных в холостяцких жилищах пошлых картинок с красотками, вырезанных из журналов, или столь же типичных портретов