Слеза мироздания. Екатерина Викторовна Неженцева

застегнул мой ремень безопасности, а в следующий миг раздался женский крик с улицы. Волна жара изнутри заставила сбросить подчинение воли. Дёрнувшись, попыталась открыть дверь и отстегнуть ремень, но ничего не вышло.

      Снаружи в этот момент всё затряслось. Я увидела пятерых колдунов, которые стояли около забора и, направив руки в сторону дома, читали заклинание. Для непосвящённых, казалось, что просто пять мужчин в дорогих костюмах разглядывают дом. Правда, делают это, некультурно тыча руками, и при этом разговаривают на незнакомом языке.

      Здание ужасно тряслось, и готово было рухнуть в любой момент. Глянула туда и обомлела – на пороге стояла моя копия. Вот реально, это была настоящая я! Крик, который я услышала, принадлежал тёте Маргарет. Она пришла в себя и звала меня выйти во двор. Точнее не меня, а стоящую в проходе девушку.

      И вроде моё отражение начало двигаться, но в этот момент, колдуны замолчали. С их рук сорвались ослепляющие шары света и с ужасающей скоростью направились к дому. Миг, и на месте здания остались лишь руины, погребя под собой и мою копию.

      Маргарет взвыла и, поднявшись на ноги, направилась в сторону обломков. Она звала меня, плакала, проклинала триаду. На что колдуны лишь усмехнулись и пошли к своим автомобилям. А тётя упала на колени перед рухнувшим домом и, уткнувшись носом в шерсть Блэка, рыдала.

      В это же время у меня началась истерика. Я кричала. Пыталась открыть дверь машины, чтобы выйти на улицу. Била руками Габриэля, который в итоге отстегнул ремень и сжал меня стальной хваткой. Не давая мне дёргаться, он прошипел:

      – Угомонись! Ты же хочешь, чтобы её оставили в покое?

      – Но не таким способом, – всхлипывая, ревела я в его плечо. – Ей ведь больно!

      – Адель, твоей тёте будет ещё больней, если она попадёт в руки триаде, – принялся уговаривать меня Габриэль.

      Но все доводы рассудка разбивались о звуки рыданий и крики проклятий с улицы. Не выдержав, моих стенаний, Габриэль прошептал заклинание, и я почувствовала, как сознание уплывает. Последнее, что успела сделать, это прошептать заплетающимся языком:

      – Ненавижу тебя.

      – Знаю. Меня все ненавидят, – не глядя в мою сторону, тихо хмыкнул Габриэль и завёл двигатель, а я провалилась в темноту.

      Приятно. Мужские руки скользили по обнажённой спине. По телу прошла волна удовольствия. Одна рука опустилась ниже, и из моей груди вырвался стон. Меня бросало то в жар, то в холод. Дыхание участилось, к рукам присоединились губы. Я выгнулась, сжав в ладонях простынь. Лёгкие поцелуи становились всё настойчивее, низ живота сводило от желания.

      И тут я проснулась. Дёрнулась, чтобы повернуться, но меня хоть и мягко, но непреклонно прижали к кровати. Руки продолжали ласкать моё тело, пока я старательно пыталась вырваться. Но стоило почувствовать тяжесть мужского тела сверху, как меня захлестнула паника.

      – Тш-ш-ш, – прошептал на ухо Габриэль. – Не дёргайся, Адель.

      От хрипловатых ноток в его голосе, по телу пробежала дрожь. К собственному ужасу,