Я – твой должник. Софи Кинселла

Глаза мамы лезут на лоб при виде блестящего пакета. – Не надо было!

      Обычно, когда говорят «не надо было», имеют в виду «надо, надо». Но это не мамин случай. Она не выносит, когда на нее тратятся, особенно дети. Она, конечно, тронута, но и расстроена – потому что считает такую трату напрасной.

      Мама считает ненужным очень многое в мире. Она редко пользуется косметикой. Никогда не ездит за границу. Даже выходные редко берет. Не читает газеты. Я даже не уверена, что она голосует (говорит, что да, но это, по-моему, просто чтобы мы не лезли с поучениями).

      Единственные сайты, которые она посещает, – это всякое рукоделие, товары для кухни и тому подобные штучки. Она смотрит «Жителей Ист-Энда», руководит «Фаррз» и занимается зумбой – все. Иногда я предлагаю ей съездить за границу или сходить на спа-процедуры. Но она только мягко улыбается в ответ: «Это все не для меня, дорогая».

      О другом мужчине и говорить нечего. После папиной смерти она никого не замечала и ни с кем не встречалась. Говорит, что папа по-прежнему рядом, говорит с ней и никто другой ей не нужен. А когда Джейк заикнулся о какой-то программе знакомств «Серебряные годы», мама просто вскипела, чего за ней обычно не водится.

      – Джейк, давай ты маме кофе сделаешь, – говорит Николь. – А где Лейла?

      – Я ее за пивом послал, – бросает Джейк, и я представляю бедняжку Лейлу, которая тащит с десяток упаковок своими тонкими ручками.

      Я ни о чем не собиралась спрашивать, слова вылетели сами собой:

      – Райан здесь?

      Голос звучит хрипло, и я багровею, когда все оборачиваются на меня. Я бы и не заикнулась о Райане, просто не по себе стало: вдруг он возьмет да появится прямо в кухне. У меня волосы еще не высохли, и джинсы рабочие – хоть в холодильник прячься.

      – Нет еще. – Джейк меряет меня взглядом. – Это ты для вечеринки хорьком-утопленником вырядилась?

      Николь разражается смехом.

      – Ой, Фикси, и правда: хорек-утопленник!

      – На меня упал потолок! – ощетиниваюсь я. – Я не виновата.

      – Дорогая, ступай наверх, прими душ, и все будет в порядке, – говорит мама успокаивающим тоном. Успокаивающим, но с металлическими нотками – как предостережение Джейку и Николь.

      Мама у нас вроде жокея. Чуть-чуть изменится голос – и мы живенько меняем курс, точно лошади на скачках. Даже Джейк.

      – Ты как, Фикси? – смешавшись, спрашивает Николь. – Прости, я же не знала.

      – Я не хотел тебя обидеть, Фикси, – говорит Джейк. – Иди, переоденься. Не торопись. Я здесь все сделаю.

      Он такой милый, что я прямо таю. Брат умеет быть лапочкой, когда захочет.

      – Хорошо. – Я подхватываю сумку с заколками. – Приму душ. Мама, может, заодно тебе наряд выберем?

      – Минуточку, – говорит мама, сворачивая очередной пион.

      Я решаю, что маму будет легче уговорить, когда я себя приведу в порядок. Бегу наверх, стаскиваю влажные джинсы и майку и лезу в душ в нашей старомодной ванной.

      Я не всегда жила дома – одно время мы устроились вместе с Ханной. Она купила квартиру в Хаммерсмите и объявила, что