Отморозки, часть 1. Николай Захаров

же он на нары тогда присел, если "резкий перец"?– не удержался, съязвил Савелий Михайлович.

      – На старуху-проруха, батя. Сел, потому что партнер по бизнесу подставил. Иуда рядом оказался. Никто не застрахован. Думаешь, у тебя рядом Иуды нет?

      – Есть,– вынужден был согласиться Савелий Михайлович, взглянув на сына.

      – Ну, вот,– расплылся в улыбке самодовольной Конь. Если судить по ней, бездумной, то жизнь дальнейшая на воле, виделась ему исключительно в розовых тонах с золотистыми оттенками.

      – И что это за бизнес-экстрим такой, в котором лопатой бабло гребут? Позволь полюбопытствовать? Может, чего со стороны подскажу,– перевел разговор в иную плоскость старший Коняев.

      – Не, батя. В этом бизнесе ты не советчик. Экстрим-досуг это…– Конь поскреб нос, размышляя как-бы это подоходчивее, в тупые мозги отцовские выдать информацию и чтобы самому свои особенно при этом не напрягать.– Фильм тут по ящику недавно гнали, примерно на эту тему. Там, по сюжету, новым буржуям нашим предложили отдохнуть пару недель в лагере. В зоне, со всеми прибамбасами. В концлагере. Ну, охрана с винтарями, как положено. Овчарки, вышки караульные. Не смотрели?

      – Видел я. И что?– застекленел глазами Савелий Михайлович.– Вы тоже концлагеря такие хотите открыть? Так там фильм вспомни, чем закончился для организаторов. В цистерну их с кислотой макнули. Трупы.

      – Не, концлагеря мы открывать не будем. Западло. Но идея экстрима-досуга именно такая. Клиент-буржуй, зажратый, платит и получает что-то вот такое экстремальное. В компании бомжей, например, может отдохнуть дней десять или этих… клошаров в Париже каком-нибудь задрипанном. Или в банде уличной где-нибудь в зачуханном Чикаго оттянется. Ну, а мы обеспечим внедрение, доставку и возврат. Договоримся, где надо, отмажем если что. Вот это бизнес. Не то, что шары ваши – свояк, чужак, блин.

      – Ты думаешь, что найдутся придурки, которые в банды эти и к бомжам вшивым отдыхать побегут?– с сомнением покачал головой Коняев старший.

      – Ого-го. Еще и очередь будет на полгода. Жизнь-то у бизнесменов пресная, скучная. Вот у тебя, батя, что за жизнь? Что ты видишь в ней кроме бильярдных? Ты где в отпуске был?

      – Где, в Египте. Пирамиды посетил,– буркнул Савелий Михайлович.

      – И что? Отдохнул?– подмигнул ему сын.

      – А ты глазами не семафорь… Отдохнул и мать отдохнула. Вернулись, загоревши… И видели много чего интересного. Пирамиды, сфинксы эти… Море там, в Египете есть. Теплое. А ты чего советуешь? Чтобы я в драных портках бутылки по урнам собирал и от ментов по подвалам и чердакам прятался? Ни хрена себе отпуск.

      – Зато после такого отпуска в Аду, батя, тебе твоя жизнь занудная Раем покажется. Восприятие усилится. Мне это все психологически кореш разжевал. Его Толяном – Анатолием кличут. Даже у Пушкина про это стишок есть. Я наизусть запомнил.– "Все, все, что гибелью грозит. Для сердца смертного таит неизъяснимо наслажденье. Бессмертья может быть залог. И счастлив тот, кто средь волнений их обретать и ведать мог!".–