Окончательный диагноз. Ирина Градова

Васильевна, – сказала я, изобразив улыбку. – Как вы сегодня?

      Пожилая женщина посмотрела на меня бесцветными запавшими глазами.

      – Как обычно, – ответила она. – В моей жизни уже ничего не изменится, дорогая.

      Она старомодно называла меня «дорогая». Такого обращения я больше ни от кого и никогда не слышала. Так, наверное, разговаривали со своими молодыми воспитанницами дамы из высшего общества еще до революции.

      – Полны пессимизма, как всегда, – констатировала я. – Света, ты маму переворачивала?

      – Переворачивала, переворачивала, – прежде чем дочь успела ответить, сказала больная. – Светик, сделай-ка нам чаю.

      – Ага! – радостно кивнула Светлана и унеслась на кухню.

      Пока я возилась с ампулой лабеталола, раздался телефонный звонок. Аппарат стоял рядом с кроватью Галины Васильевны, прямо под здоровой рукой, чтобы ей, в случае чего, было удобно снять трубку. Правда, звонили ей в основном только я или врач из районной поликлиники.

      – Слушаю! – сказала пожилая женщина в трубку и, получив ответ на другом конце провода, внезапно нахмурилась.

      – Я же говорила тебе – не звони больше! – сердито добавила она. Когда Голубева-старшая начинала нервничать, различать ее речь становилось труднее, а сейчас она явно волновалась. – Я уже все решила, и нечего меня обхаживать! – почти крикнула она и швырнула трубку на рычаг.

      Поймав мой вопросительный взгляд, Галина Васильевна виновато улыбнулась.

      – Извините, дорогая, – пробормотала она, – вы не должны были этого слышать!

      – Этот человек по телефону – он вас расстроил? – поинтересовалась я, одновременно переворачивая старушку и делая инъекцию.

      – Моя племянница Антонина, – кряхтя, ответила Голубева.

      – У вас есть племянница?

      Я никогда не слышала от Голубевых о родственниках. Более того, мне всегда казалось, что они совершенно одиноки в этом мире. А теперь вдруг выясняется, что это вовсе не так! Тогда почему же инвалидам приходится влачить столь жалкое существование?

      – Знаю, знаю, о чем вы думаете, Агния! – вздохнула Галина Васильевна. – Думаете, почему вы здесь ни разу не видели мою племянницу?

      – Честно говоря, да, – призналась я, бросая пустую ампулу и использованный шприц в алюминиевую миску, стоящую на стуле.

      – На самом деле у меня полно родственников, – проговорила старушка. – У Антонины трое детей, а у них уже свои дети, только я их никогда не видела. Да и сама она появлялась всего два раза: после первого инсульта, а потом – после второго. Квартиру нашу со Светланкой «пасет»!

      – Почему вы так думаете?

      – Да потому, что она и в больницу приходила выяснить, как скоро я на тот свет отправлюсь! – в сердцах воскликнула Галина Васильевна. – А как узнала, что пока не собираюсь туда, так и пропала бесследно – до следующего раза.

      – Что, и помочь не предлагала? – спросила я.

      – Предлагала,