Окончательный диагноз. Ирина Градова

положила гудевшие от дневной беготни ноги на соседний стул и собралась насладиться отдыхом.

      – Релаксируете? – услышала я веселый голос и дернулась, едва не расплескав кофе.

      – Вы тоже здесь? – пробормотала я, уставившись на Шилова, как на призрак.

      – А что вас так удивляет? – спросил он.

      Я не стала ему говорить, что заведующие отделениями обычно не затрудняются ночными дежурствами, перекладывая эту неприятную обязанность на подчиненных. Вот я, например, дежурила уже второй раз за две недели от реанимации и анестезиологии – потому что наша заведующая, Елена Георгиевна Охлопкова, меня попросила. Попробуйте-ка отказаться, когда вас о чем-то просит начальство, ведь эта просьба, вздумай вы отказаться, немедленно примет форму приказа. Если даже и нет, то потом хлопот не оберешься. Нет уж, я лучше подежурю. Зато, когда начальство у тебя в долгу, можно выбить себе кое-какие поблажки, о которых нельзя и мечтать в любом другом случае.

      – Просто странно, что мы снова встретились так скоро после операции, – ответила я, мило улыбнувшись.

      – Понятно. А что это вы пьете? Никак, настоящий кофе?

      – Ага. Полгода назад главный раскошелился на кофемашину. Все давно просили, потому что без крепкого кофе дежурить по ночам и вовсе грустно.

      – Что, и мне нальют?

      – Конечно, нальют, – сладко пропела Татьяна, сияя, как медный гривенник. Обычно она редко улыбалась. – Сливки? Вам сколько сахару положить?

      – Нисколько. Я пью черный.

      – Совсем как Агния Кирилловна! – неодобрительно покачала головой медсестра. – Разве вы, врачи, не в курсе, как это вредно?

      – Знаем, – вздохнула я, – но ничего с собой поделать не можем.

      Когда Татьяна ушла за кофе, я решилась спросить:

      – А что за музыку вы включали на операции, Олег Валентинович?

      – Вам не понравилось?

      – Да нет, понравилось. Очень… успокаивает, знаете ли.

      – На это я и рассчитывал, – удовлетворенно кивнул он. – Это индийские раги.

      – Индийские – что?

      – Классические индийские песнопения. Строго говоря, – продолжал он, присаживаясь на краешек стола, – раги связаны с определенным временем суток. Есть утренние раги, дневные, закатные, вечерние и ночные. И каждая из таких групп характеризуется собственной мелодикой и особым ритмом. Между прочим, есть еще раги для сезона дождей, весенние раги, раги для праздника урожая и так далее.

      – Вы много об этом знаете, – заметила я. – Вы, случайно, не индуист?

      И тут же сообразила, что, возможно, веду себя не слишком корректно: затрагивать религиозные убеждения человека всегда считалось плохим тоном.

      – Простите! – тут же пробормотала я.

      – Да нет, все в порядке, – улыбнулся он. Улыбка у него была… очаровательная – по-другому и не скажешь! – Я не индуист. Я буддист.

      – Да ну? – Брови помимо воли взлетели вверх.

      – Ну, не пугайтесь так, – успокоительным тоном сказал Шилов. –