НЕОрганический доступ. Механик. Станислав Николаевич Пляскин

Я вчера уж договорился насчет тебя, хоть сомневался, ты ж не веруешь.

      Опять эта презрительная гримаса! Ну, я тебе покажу, ну ты у меня…

      – Да не напрягайся, завтра все обсудим на работе.

      – Ну ладно, мы пойдем тогда… – Ника потянула Малого к выходу, тот шел, постоянно оглядываясь. Во взгляде ясно читалось недоверие. Меня опять зашатало, в ушах зазвенело от накатившей злости. Это он зря. Никто не смеет сомневаться в моей преданности Пророку.

      Крепкие ребята с бараньим взором потеснили людей, сформировав очередь. Проповедник задавал каждому пару вопросов. Ему быстро отвечали и отходили с грустью и досадой во взоре, реже – с безумной надеждой. Меня каждый раз окатывало липким страхом, казалось, что вот сейчас он объявит, что набор окончен, или еще хуже – я не подойду. Тогда станет незачем жить. А еще очень не хотелось оказаться хуже Малого. Дождавшись своей очереди, я вытянулся перед Пророком, вперив в него влюбленный взгляд.

      – Веруешь?

      – А то! Кого прикажете истребить во имя Создателя нашего?

      Приняли меня без особых проблем. Вот только Пророк поморщился и как-то странно посмотрел на меня, вытянувшегося во фрунт. По результатам собеседования выбрали еще семерых, я с легкой ревностью отметил, что все поедали Пророка полными восхищения и преданности взглядами. Ну и пес с ними! Уж я то точно знал, кто тут из нас раболепное чучело, а кто – друг и соратник!

      Пророк недолго о чем-то шептался с незаметно появившимся мышистым человечком в сером деловом костюме. Когда наши взгляды пересеклись, я приветливо помахал, изобразив самую приятственную улыбку. Тот едва не сплюнул, вот ведь гадина невоспитанная! С губ едва не сорвалась колкость, но друг Пророка – мой друг, хоть зарубка в памяти осталась глубиной с овраг. Потом нас пятерых повели в соседнюю комнату, крохотную и слабо освещенную. Там мы встали в круг и, передавая друг другу затертый до прозрачности листок, читали с него какую-то клятву. Я быстро оттарабанил свою партию и, отдав бумажку, откровенно заскучал. Когда все наконец закончилось, Пророк медленно прошелся по залу, заглянув в глаза каждому. Я едва не помер от счастья, когда он обратился ко мне:

      – Готов ли ты положить себя на алтарь правого дела?

      Он мог спросить все, что угодно, и получить согласие тот час же. Выпучив глаза, я вытянулся и рявкнул:

      – Рад умереть за правое дело, только прикажите, я тут же и без промедления!

      Он едва не отпрыгнул, но сдержался, за что я зауважал его еще больше. Пророк растерянно посмотрел поверх моего плеча. Я едва не обернулся, в последний момент остановив протестующе пискнувшую шею. Не мое это дело – на кого там смотрит Пророк. Из-за спины донесся голос одного из охранявших двери мордоворотов:

      – Биоритмы в норме, он с нами. Судя по всему, этот придурок всегда такой.

      Внутри неприятно кольнуло, но я отмел подозрения. Ну не про меня же они, в самом деле? Скорее, про одного из этих, с бараньими взглядами, что только по недоразумению оказались здесь вместе со мной. Пророк покосился на меня, я сказал ему взглядом, мол, не дрейфь, я с тобой всеми