Босиком по лужам. Наталья Аверкиева

Ты самый мирный человек из всех, кого я знаю. Хотя, да, нос, иной раз, не туда суешь. И потом, ты сама выбрала такую работу.

      – Да, и горжусь этим.

      В дверях возникла фигура мужчины. Высокий, крепкий. Взгляд, как у питбуля, готового к нападению, – внимательный, следящий за малейшим движением намеченной жертвы. Один уголок рта-пельмешки чуть вздернут вверх, и не понятно, то ли он противно ухмыляется стоящей перед ним прислуге, то ли просто всех презирает априори. Какой мерзкий тип. Следом шел мужчинка, невысокий, худенький, с простеньким, но удивительно обаятельным лицом. Походка прикольная – как у кошака, знающего себе цену, очень сексуальная. За мужчинкой семенила какая-то худосочная девица в кепочке со стразиками и огромных солнечных очках, если меня не подводит зрение, от Диор, тоже со стразиками. И только когда девица открыла рот, стало понятно, что это тот самый парень, по которому мир сходит с ума.

      – Я не поеду ни в какой ресторан. Я хочу в душ, – юная звезда топнула ножкой и упрямо уставилась куда-то в сторону, всем своим видом показывая недовольство.

      – Тиль, но нас ждут в ресторане, – удивленно произнес мужчинка. – Ты полчаса назад все уши мне прожужжал, что хочешь есть.

      – Я сказал, что хочу в душ, – процедил Тиль настырно. – Точка.

      Я посмотрела на стоящих за его спиной ребят и поняла, что решение на самом деле коллективное, просто парень взял на себя смелость его озвучить. А там, где решение принято коллективом, спорить бесполезно. Полина шумно вздохнула и закатила глаза. Иван Михалыч нервно усмехнулся.

      – Что с рестораном? – тихо спросила я у Полли.

      – С двух до четырех спецобслуживание. Потом они едут на репетицию.

      – Время критично?

      – Нет, но это будет стоить мистеру Роджеру лишних десять шиллингов.

      Что в переводе на русский язык означало: если парни не уложатся в оговоренное время, контора попадает на деньги. Конечно же, насильно их из-за стола никто не выгонит, но… Мои часы показывали без четверти час. Гостиница в самом центре. Дорога в центр, как не смешно, свободна. Стало быть, до места доберемся за полчаса, ну хорошо, минут за сорок. То есть в половине второго они будут в гостинице, а ресторан в десяти минутах езды от отеля. Ну и отлично!

      – Господа, – я шагнула вперед, широко улыбаясь. – Герр… Простите, как вас?

      Мужчинка аж перекосился весь. Ну надо же скорчить такую отвратную мину на мою доброжелательную улыбку.

      – Дэвид Фехнер, – сделал он одолжение. – Продюсер.

      – Очень, очень приятно, герр Фехнер, – светилась я от радости, протягивая ему руку. – Мария Ефремова.

      Он ответил сухим рукопожатием и уставился на Полинку и Михалыча.

      – Герр Фехнер, если юноши хотят принять душ, то, думаю, стоит пойти им навстречу, – я встала так, чтобы он повернулся ко мне целиком. Фехнеру подобное расположение собственного тела в пространстве не понравилось.

      – Эти юноши сами не знают, чего хотят! – зло выплюнул он.

      – Вот и отлично! Вы езжайте в ресторан, а мы с ребятами подтянемся в процессе.