Босиком по лужам. Наталья Аверкиева

залу задом и поднять правую руку вверх, а левой указать на Дэна. Игривый взгляд, черт побери, обязателен! Десять шагов бегом до Дэна и спина к спине. Двадцать шагов и наклониться в зал около Хагена. Балкон. Трибуны. Визжащий партер. Ужасные, потные, обезумевшие лица сливающиеся в одну безликую массу. Руки. Лес рук. Они тянутся. Дай им волю и они сдернут меня в толпу, разорвут на части. – Он неприятно усмехнулся: – На сувениры…

      – Ну, я смотрела, конечно же, не только концерт, и тоже сильно обалдела от увиденного, – очень аккуратно и вкрадчиво начала я. – Не ожидала, что такое вообще возможно… Еще вчера я ничего не знала о твоей группе, а сегодня после концерта хочу купить диск. Все диски, какие есть! Мне понравилось, что зал взорвался с первых же аккордов. Мне понравилось, что ты был таким искренним. А еще… Знаешь, когда я сидела за сценой, включили свет, чтобы ты мог видеть зал, и я увидела твои глаза на большом экране. Ты был счастлив в тот момент. Тридцать тысяч человек стояли на ушах, орали, визжали, махали руками… И ты был счастлив. Искорки… Не знаю, понимаешь ли ты, о чем я говорю… В твоих глазах были искорки. Ты сам был искоркой… Мне ведь это не показалось?

      Он улыбнулся. Очень мягко и ласково. Немного устало, но я вновь увидела те искорки в глазах.

      – Да, я был счастлив. Ты себе не представляешь, каково это – видеть, что ради тебя пришло столько народу. Не десятки, не сотни, а десятки тысяч! Они подпевают… Этот акцент… Он такой необычный, такой непередаваемый… Для меня нет ничего слаще, когда зал поет со мной. Они поют на моем родном языке! Понимаешь? Все! Французы, поляки, русские, чехи, венгры, финны, голландцы, датчане! Все! Они не знают языка, но поют мои песни. И глаза! Просто представь, – он развел руками, как заправский шаман, изображающий огромное озеро. – Я вижу первые несколько рядов более менее хорошо. Там девчонки. И у всех горят глаза! Я вижу в них драйв! Я вижу в них счастье! И они делятся этим со мной! Они словно посылают мне энергию… Я счастлив… Мурашки по спине… Я так боюсь начала концерта. Ноги ватные… Главное сделать первый шаг, заставить себя выйти на сцену и открыть рот. Дэн, он начинает первым. Ему труднее всего. Как сейчас все пойдет? Что случится? Овации? Камни? Всё на нем. Потом остальные вступают. А мне… Я придумал, как сделать, чтобы перебороть себя. Надо выйти на сцену, как в воду, – бегом. И я начинаю петь еще за кулисами, а потом… Потом мне уже некуда деваться, хватит прятаться. Первая песня еще страшно, а на второй я вижу глаза девчонок и обо всем забываю. Я пою для них. Для каждой в отдельности. Почти каждый концерт особенный. Девчонки что-то придумывают, что-то делают. Вот в этот раз… – Тиль восторженно посмотрел на меня, и я вздохнула с облегчением: есть искорка, неправду он мне только что говорил, устал видимо. – Вот в этот раз я открыл глаза на песне, а зал полон мыльных пузырей! Боже! Это так красиво! Так… Так… Мне было чертовски приятно! Извини, я, наверное, сильно устал, вот и раздражаюсь на всё.

      – Это не страшно. Мы ведь договорились, что сегодня ночью не существует рок-звезды и фронтмена группы Absurdes Theater Тиля Шенка. Зато есть просто Тиль, который