Подземная железная дорога. Колсон Уайтхед

ней сохранились нерастраченные запасы материнской любви к пятерым ее детям, трое из которых умерли во младенчестве, а выживших продали, едва они подросли и научились таскать воду да полоть траву на дорожках, ведущих к хозяйскому дому. Мэри и оба ее мужа были из народа ашанти, а на такой товар желающих было хоть отбавляй. Кора пошевелила губами в знак безмолвной благодарности. Стены хижины готовы были обрушиться на нее. На чердаке чем-то громыхала одна из женщин – судя по вони, Рида. Нэг растирала Коре ладони:

      – Я уж и не знаю, что хуже: если ты совсем сляжешь и перестанешь мозолить им глаза или если ты выкарабкаешься и попадешься на глаза массе Терренсу, когда он сюда придет.

      От неизбежности появления Рэндалла-младшего Кора совсем сникла. Джеймс Рэндалл занемог и слег после поездки в Новый Орлеан, куда прибыл для переговоров с группой торговых агентов из Ливерпуля и посещения обители порока. На подъезде к дому с ним прямо в экипаже случился обморок, и с тех пор на плантации его не видели. Домашние негры распускали слухи, что пока старший брат не поправится, плантацией будет заправлять Терренс. Утром ему предстояло обойти северную часть, чтобы привести ее в гармонию с подвластной ему южной частью. Никто не сомневался, что гармония эта будет замешана на крови.

      Руки подруг Коры куда-то ускользнули, стены хижины разжали свою хватку, и она лишилась чувств. Очнулась она в непроглядной темноте. Кто-то положил ей под голову скатанное байковое одеяло. Вся хижина спала. Кора дотронулась до шрама на виске. Из него сочилась сукровица. Она понимала, почему бросилась на защиту Честера. Но тщетно пыталась вызвать в памяти остроту того мгновения, хотя бы малую толику обуявшего ее тогда чувства. Оно пряталось в том самом дальнем уголке ее души, откуда вдруг выплеснулось, и выманить его оттуда не было никакой возможности. Чтобы хоть как-то сладить со снедавшим ее беспокойством, Кора доползла до своей грядки, села на кленовый чурбачок, потянула носом воздух и прислушалась. На болоте кто-то охотился, темнота оживала всплесками и присвистами. Каково это – выйти туда и вперед, через ночь, на Север, к свободным штатам. На такое решиться можно, только окончательно попрощавшись с головой.

      Как ее мать.

      До своего побега Мэйбл – точное отражение Аджарри, которая, как попала на земли Рэндаллов, так всю жизнь с них ни ногой, – пределов плантации не покидала ни разу. Своих намерений она никак не проявляла; по крайней мере, ни один из допрашиваемых впоследствии не сознался, что знал о них, а в деревне, кишащей мелкими душонками и доносчиками, где за то, чтобы избежать порки девятихвосткой, каждый мать родную готов продать, это было делом неслыханным.

      Накануне Кора заснула у матери под боком, и больше никогда ее не видела. Старый Рэндалл забил тревогу и вызвал патрульщиков. Не прошло и часа, как охотничий отряд рассеялся по болотам, еле поспевая за сворой Нейта Кетчума. У Кетчума ловля беглых негров была в крови, в его семье этим профессионально занимались из поколения