Седьмой день. Утраченное сокровище Библии. Сигве Тонстад

[260].

      Амос с осуждением говорит о людях, которые живут в изобилии и роскоши, не задумываясь о социальной справедливости (Ам 4:1). Он обличает их за то, что они думают только о себе и живут за счет эксплуатации ближних и безразличия к их бедственному положению (Ам 3:15; 6:4–6).

      Амос не приемлет такой религии (Ам 5:21)[261], как и его более молодой современник Исаия, который не менее решительно отстаивает субботу, обесчещенную людьми и от этого ставшую символом бессердечной, грубой меркантильности. «Когда вы приходите являться пред лицо Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои?» (Ис 1:12). Всякий, кто упорно продолжает придерживаться столь искаженных представлений о религии, должен остановиться. «Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование!» (Ис 1:13).

      АМОС И ИСАИЯ ПРЕДЛАГАЮТ АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ВЗГЛЯД, ЦЕНТРАЛЬНОЕ МЕСТО В КОТОРОМ ЗАНИМАЕТ СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ, А НЕ РЕЛИГИОЗНЫЙ РИТУАЛ

      По всему видно, что люди, к которым обращались Амос и Исаия, не были апатичны к религии, но при этом смыслом их жизни была материальная выгода и личное благополучие; справедливость по отношению к тем, кому не столь посчастливилось в жизни, их интересовала меньше всего. По словам Шаула Пола,

      Амос обрушился с резкой обличительной речью на народ за то, что в культе с его искаженным смыслом люди видели панацею от всего, культ стал опиумом для народных масс. Для него, как и для многих других классических пророков, акцент на культовой стороне религии не мог привести к общему благу и не был способен компенсировать нарушения нравственного закона. Ритуал никоим образом не может заменить этику. Богу нужно сердце человеческое, а не религиозные обряды. Когда культ подменял собой нравственное поведение, он становился объектом жесткой критики и осуждения со стороны пророков[262].

      Среди прочего в пророческом обвинительном акте упомянуты такие пороки, как «эксплуатация неимущих и обездоленных», а также, что не менее важно, образ жизни, характеризующийся «процветанием напоказ и безудержным пиршеством»[263]. Противодействие этим порокам, несовместимым с целью и духом седьмого дня, составляет суть вести, которую несет Амос.

      Амос и Исаия предлагают альтернативный взгляд, центральное место в котором занимает социальная справедливость, а не религиозный ритуал. «Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение, – говорит Амос от лица Бога, – Я не приму их и не призрю на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших. Удали от Меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не буду слушать» (Ам 5:22, 23). Пророк указывает на нечто более ценное, что может обратить религию во благо нуждающимся. «Пусть, как вода, течет суд, и правда как сильный поток!» (Ам 5:24)[264]. Гари Смит видит в этих словах «призыв сместить фокус богослужения с внешних обрядов к справедливости и правде»[265].

261

Ср.: George Smith, Amos, 184–187.

262

Paul, Amos, 2.

263

Там же.

264

Для Хэйса (Amos, 174) справедливость представляет собой «тему, постоянно звучащую в увещеваниях Книги Амоса».

265

George Smith, Amos, 187.